Хроники Раскола

Зильгейн, удивительно, проигнорировал шутку: то ли понимал, как и я, пусть лучше товарищи веселятся, чем впадают в уныние, то ли ироничные подначки были в отряде привычным делом — а вероятно, все сразу.

Трали-ли, тирли-лит!

Фиоррат опять бурчит.

Дует щеки, словно слон.

Как еще не лопнул он?!

Аристократ пробормотал под нос что-то нелицеприятное.

Трали-ли, тирли-ляр!

Кольтрог время не терял:

Пригласил гулять он кряду

Всех девчонок из отряда!

Дракон самодовольно ухмыльнулся, подмигнул блондинке. Та поджала пухлые губы и демонстративно отвернулась.

Трали-ли, тирли-ляд!

Про Сарнату говорят,

Что строга она без меры.

Зря ткут сети кавалеры.

Трали-ли, тирли-на!

А Миорпа влюблена!

Кто украл девичий взор?

Неужели...

— Ольдар! — вид у мышки стал совсем несчастный: девушка изучала собственные сапоги, не решаясь поднять взгляд. — Теперь и ты...

— Фе! Тоже мне тайна! Поблагодарила бы за помощь, — уничижительно заметил Фиоррат. — Сама ведь не отважишься признаться.

— Хватит! Фиоррат, Ольдар, прекратите дразнить Миорпу, — вмешался Зильгейн. — Нашли развлечение!

Трали-ли, тирли-ло!

Нам сегодня повезло:

Не страшна лиха-беда,

Когда рядом Демон льда!

Пальцы Шельворда неловко соскочили со струны, оборвав куплет на неприятной ноте. Сарната нахмурилась. Фиоррат укоризненно покачал головой.

Командир отряда обернулся ко мне. Губы шевельнулись, словно дракон собирался что-то сказать — спросить, извиниться? Но осознав, я не сержусь, наоборот, стихи меня забавляют, смолчал. Кольтрог отвесил певцу подзатыльник. Тот увернулся, продолжил нарочито жизнерадостно.

Трали-ли, тирли-лорб!

Выступал для вас Шельворб.

Не умеет петь — и ладно!

Но зато играет складно!

— Про себя теперь, — кивнул Шельворб, начиная новый куплет. Ольдар коротко шутливо поклонился, не обратив внимания, как поморщился товарищ от резкого движения головой.

Трали-ли, тирли-лес!

Лучший парень королевств,

Весел, ловок и удал!

Кто? Конечно же, Ольдар!

— Самомнения тебе не занимать! — заметил Фиоррат.

— Кто бы говорил! Шельворб, как насчет еще одной?

Запала музыкантов хватило часа на два. Потом песни сменились негромкими разговорами-вздохами о прошлом, планами на завтра, в которых звучало больше колебаний, чем веры. Когда небо посветлело, смолкли и они. Вымотанные ночным переходом, девушки шатались как орешник на ветру, даже парни начинали спотыкаться.

Блеклый горизонт — безлюдный и неизменный — не внушал оптимизма. Я не знал, в правильном ли направлении мы движемся, не представлял, далеко ли до края пустыни. Ползти сквозь пески, пока не кончатся силы — единственное, что нам оставалось, иначе только сдаться и... умереть. Эта простая истина с неожиданной ясностью замаячила впереди. На секунду на гребне соседней дюны мне померещилась тень Серой Госпожи — улыбающейся беззубой старухи, раскрывшей терпеливые объятия расшалившимся внукам, знающей, что рано или поздно мы придем к ней. Вспышка полуночного веселья, беззаботные шутки и перебранки обернулись мимолетными фантомами, которые растаяли туманом под лучами выглянувшего из-за горизонта солнца. Начинался новый день, горячий и убийственный.

Зильгейн не выдержал.

— Эсса, надо сделать привал. Все вымотались.

Время играло против нас. Я прикусил язык, тщетно пытаясь вызвать слюну, заглушить неприятную сухость во рту. Потрогал флягу на поясе — меньше половины. Помянул недобрым словом основной закон равновесия, утверждающий: нельзя создать что-то из ничего. Оазис, селение с колодцем, давешние кактусы — поиски источника воды становились насущной проблемой. Критической, я бы сказал. Можно сколько угодно кичиться собственным величием и могуществом, но перед окружающим миром дракон — крошечная козявка, которую тот раздавит, не задумываясь. Даже Демону льда не под силу совладать с огненной пустыней южных жриц.

Я непроизвольно сжал пальцы на рукояти меча, ища нелегкий компромисс между необходимостью идти и потребностью отряда в отдыхе.

— Еще два часа.

— Шельворб?! — озадаченное восклицание Миорпы сменилось паникой. — Командир, эсса, Шельворб упал!

Я резко обернулся. Кольтрог осторожно укладывал на расстеленный плащ безвольное тело приятеля. Ольдар суетливо трепал потерявшего сознание друга по щекам, тщась привести в чувство.

Фиоррат равнодушно пожал плечами, уселся на песок, спрятал лицо между колен. Измученные девушки виновато покосились на товарищей и последовали примеру «аристократа».