Хронофлибустьеры

И все же в главном история «Марии Целесты» повторялась: ни единого человека на борту мы не обнаружили. Не было убитых и раненых, живых тоже не было.

Все три спасательные шлюпки исчезли. Большие, мореходные, способные вместить несколько десятков человек каждая. Но на всех бы их все равно не хватило – по сообщениям СМИ, на борту «Котлина» находилось триста пятьдесят два человека: пассажиры, экипаж, обслуживающий персонал и артисты, приглашенные развлекать публику.

Поэтому я не удивился, увидев, что отсутствует примерно половина надувных спасательных плотов. Не мог лишь взять в толк, зачем было принято решение покинуть судно с исправной машиной и не собирающееся тонуть, – ни одной пробоины ниже ватерлинии теплоход не получил… Хотя в пиратских хрониках упоминаются такие случаи: джентльмены удачи после удачного абордажа оставляли пленников на пустынном берегу либо пересаживали в шлюпки в открытом море, – а захваченное судно забирали себе. Но «Котлин» захватчики никак не использовали. Да и не сумели бы, они даже несколько запертых металлических дверей вскрыть не смогли: постучали своими топорами, да и забросили эту затею.

…В кают-компании мы пересеклись с Соколовым (до того каждый двигался по своему маршруту). Ротмистр вслух сетовал на отсутствие экспертов, но казался довольным: глаза поблескивают, вид возбужденный, азартный. Наверное, у каждого следака, замученного рутиной и текучкой, есть мечта взяться однажды за распутывание громкого сенсационного дела. А я не любитель сенсаций и связанной с ними суеты… Одни от них хлопоты, дырки в шкуре и проблемы в личной жизни.

Обменялись информацией. Я рассказал, что заметил по своей корабельной линии, растолковал ситуацию со спасательными средствами. Заодно объяснил, отчего «Котлин» не выдал в эфир SOS: одно из первых ядер, наверняка шальное, снесло главную антенну. Почему радист не переключился на запасную – вопрос отдельный и ответа не имеющий.

Соколов показал свои находки, – те, что на его взгляд представляли интерес. Сплющенная свинцовая пуля не то от старинного пистолета, не то от мушкета. Массивная золотая запонка с монограммой в виде переплетенных стилизованных букв «Е» и «Ч». Роскошный бумажник с документами на имя Евгения Чернопольского, найденный невдалеке от запонки.

Имя Чернопольского мне было знакомо, хоть и понаслышке, – самая медийная персона среди пропавших на «Котлине», вице-президент «Балтнефтепрома».

– Пуля там же лежала? Кровь была? – спросил я. – Неужели все затеяли, чтобы прикончить нефтебарыгу?

– Пуля была в другом месте… – ответил Соколов рассеянно и спросил в свою очередь:

– Судно могло придрейфовать сюда с Аландов? Естественным, так сказать, путем?

– Исключено. Я смотрел карту морских течений: никак не могло.

– Вот и я так же думаю, хотя карту не смотрел. Не мог «Котлин» сюда добраться незамеченным ни в дрейфе, ни на буксире, ни своим ходом… Теплоход исчез там и появился здесь. Где-то он болтался пять дней… И там же, в этом «где-то», до сих пор остаются все до единого люди с него.

– Не совсем все, – вмешался в разговор третий голос, знакомый и противный. – Один еще тут.

– А ну вылазь, паршивец мелкий! – приказал я.

Колобок выкатился из своего убежища. Был он в тельняшке (когда только успел переодеться?), лысую голову украшал берет французских моряков с красным помпоном.

– Подслушиваешь? – грозно спросил Соколов.

– Больно надо… Я тут работал, когда вы заявились.

Одним движением Малыш Хомяков вспорхнул на стол, уселся на краю, болтая ножками, – телепортировался, разумеется. В ручонках он сжимал планшет и тут же продемонстрировал нам экран со строчками какого-то документа.

– Вот, заявление пишу в Морскую арбитражную комиссию. Насчет вознаграждения за спасение судна. Если не подсуетиться вовремя, так ведь эти, с «Медузы», тоже примажутся. А на борт, между прочим, первыми мы поднялись. Значит, все денежки наши.

Я начал было объяснять, почему призовые ему не светят, Колобок горячо возражал, ссылаясь на статьи и параграфы Морского кодекса, но Соколов перебил обоих, рявкнув:

– Да погодите вы! Ты что-то говорил о человеке, который еще тут?

Через пару минут мы стояли втроем у металлической овальной двери. Вела она с прогулочной палубы в какое-то техническое помещение и была заперта. Никаких звуков за дверью я расслышать не смог, как ни напрягал слух. Однако Колобок утверждал, что внутри дышит человек.

Громкий стук никаких результатов не принес: возможно, прятавшийся считал, что «Котлин» до сих пор под контролем пиратов и решил таиться до конца. Возможно, был без сознания. Еще один вариант: там скрывался один из налетчиков, отчего-то отставший от своих. Либо мы имели дело с фирменной хомяковской шуткой юмора.

– Надо поискать газовый резак, – сомневающимся тоном произнес Соколов. – Или попробовать аккуратно взорвать? Сумеешь?

– Отложим… – покачал я головой. – Начальство на подлете, ему и решать.

Едва это сказал – вдали послышался стрекот вертолета. Пожалуй, даже не одного.

* * *