Хрустальное счастье

Ариэль привычно состроил на лице дружелюбную маску. «Нет» можно сказать разными способами, и он сразу определил самый выгодный – чтобы исключить повторение подобных предложений от других мнящих себя хитрецами людей.

– Хотел бы, да не могу, – ответил он, оглядываясь на открывшуюся как раз с улицы дверь. – Видишь, белогривый лордёныш идёт? Я за ним присматриваю. Сдаст меня сиятельному отцу, как домой доберёмся, и всё, не видать мне платы как своих ушей. – Ариэль вздохнул и сказал тише, делясь «тайной»: – Нет бы сразу оплату попросить, да денег на расходы в дорогу. И как я так сглупил? Последние медяки за овёс для чужих лошадей отдаю. Как думаешь, лорд мне их потом возместит, не пожадничает? А то в кошеле медяков на завтрак только и осталось.

С самого первого дня они придумали и выбрали для себя роли, и теперь, после множества «выступлений» на публике, личина простоватого слуги-сопровождающего при «лордёныше» для Ариэля стала привычной, как потёртое, но такое удобное седло. Вскочил – и вперёд, к заданной цели. В его случае – к тому, чтобы перестали смотреть на них как на добычу. Не потому что отпор могут дать, а потому что денег нет. Нет денег! Эй, слышите, кому говорю! Здесь брать нечего.

Ариэль для наглядности вытащил худой кошель из кармана и потряс грустно зазвеневшими медяками.

Краснолицый бета сразу поскучнел, но не поленился состроить сочувствующую мину.

– Ага, вернут тебе денежки. Держи карман шире. Вот же изверги, а. Нигде нет житья бедному человеку. Везде облапошат, даже благородные лорды. – Он покивал. – Ты иди-иди, ждут уже тебя, бедолага.

Ариэля и правда ждали. Всё ещё кутающийся в пушистую шубу Кай уже уселся у стола, Томи, уложив пару мечей в простых ножнах рядом с собой на скамью, сел, когда Ариэль к ним присоединился. Служанка как раз принесла миски с дымящейся едой и кувшин с горячим вином. Первым делом они наполнили маленькие глиняные кружки и опустошили их одновременно.

Щёки побледневшего до цвета собственных волос Кая начали быстро розоветь. Томи шумно выдохнул и шепнул: «Эх, живём», – и потянулся за мясом. А Ариэль ощутил горячую волну, согревающую желудок. Вот правду говорят: только оказавшись в тепле, можно осознать насколько замёрз. Ариэля внутри всего трясло, и он вновь потянулся за пряным горячим вином – надо поскорей отогреться.

– Там болтают, что ты редкостный простофиля, облапошить которого может даже коза, – хмыкнул Томи, поглядывая поверх плеча Ариэля. – Опять наговорил, что на овёс лошадям медяков не хватает?

Ариэль усмехнулся. То, что его наигранную глупость сейчас обсуждали, нисколько его не разочаровывало, наоборот.

– Я был очень убедителен.

– Да, наивность тебе играть не приходится, – заметил Кай, двумя пальцами поднимая над миской кусок зажаренного до угольков мяса и глядя на образец готовки трактирщика с мукой на лице. – И вот это мы должны есть? И вот за это заплачено?

Ядовитый тон диссонировал с его нежной утончённой красотой, порозовевшими в тепле после мороза щеками, яркими, блестящими от мясного сока губами и синими глазами, глубокими, как бескрайнее море. Длинные белые волосы волнами лежали поверх мехов, которые Кай так и не снял, отогреваясь. Он выглядел невозможно хорошеньким, но с таким выражением лица – не ангелочком, а именно что зловредным «лордёнышем».

– Ну а тебе не приходится из себя строить капризного привереду, – ответил Томи за Ариэля и весело засмеялся, когда Кай в подтверждение его слов недовольно скривился.

Ариэль как старший должен был бы вмешаться, развести бойцов по углам хотя бы на словах, но устал настолько, что предпочёл всем миролюбивым беседам кусок мяса. Оно и правда кое-где подгорело до угольков, но всё равно оставалось свежим и вкусным, сочным, горячим и ароматным. Хотя сомневаться не приходилось: главной приправой, превратившей обычное блюдо в достойное королевского пира, был режущий живот голод. Ариэль мирно жевал, иногда прикрывая глаза от удовольствия, вполуха слушал окружающий говор и подтрунивания Томи и Кая друг над другом.

– Красавица, – обратился Томи к проходящей мимо девушке – миленькой, но и только, – принеси-ка нам ещё кувшин такого же горячего пряного вина. На улице так холодно, а здесь у вас – рай. А ты в этом раю – самый милый ангел.

Девушка стрельнула глазами, раскраснелась, заулыбалась. Когда убежала выполнять поручение, Кай сказал, понизив голос:

– Если из-за этой девицы нам, как прошлый раз, придётся драться с её постоянными ухажёрами, или это окажется дочка трактирщика, и расстроенный родитель выставит нас на мороз, то я очень постараюсь, и в следующий ночлег ты заимеешь расстройство желудка. Не то что за девицами не побегаешь, но с горшка не слезешь. Томи, я сейчас серьёзно. Оставь эту девку в покое, и подари нам с Элем хотя бы одну спокойную за тебя ночь.

– О нет, ты видел, как она мне улыбалась? Эту красотку я не упущу, – посмеиваясь, сказал Томи. – И перестань так злиться, а то я решу, что ты моим успехам завидуешь. Лучше смотри, как я делаю, и учись.

– Я не шучу! Уймись!

– В следующий раз – обязательно.