Хрустальное счастье

Ариэль все эти подробности знал, потому что после Карской битвы они с лордом Дэфайром обсуждали и нынешние проблемы жизни горцев. Вместе искали решение и находили его в одном – в дрязги местных кланов из столицы лучше не лезть, возвысив одного, равного остальным, можно получить междоусобную войну, а затем и мятеж обойдённых щедротами против центральной власти. Пока подати платились и воины подчинялись приказу, следовало выждать естественного определения сильнейшего. Кому-то помочь деньгами, кого-то лишить поддержки, но действовать осторожно, не ошибиться, сделав ставку на не того человека. А чтобы выбрать достойного, надо хорошо знать их всех – или положиться на время, оно рассудит и выведет в лидеры подходящего человека.

Отец, по словам лорда Дэфайра, пошёл по второму пути. Титул барона Карского пылился много лет в ожидании своего будущего носителя. Замок стоял пустым – насколько Ариэль мог знать, ведь с разговора о делах горцев с учителем минул почти год. Но вряд ли что-то изменилось за это время. С чего бы меняться? Здесь, вдали от столицы, время течёт медленно и степенно, решения взвешиваются и принимаются годами.

Интересно, горцы знали, что сын их барона всё ещё жив? Возможно, да, и потому они годами затягивали выбор представителя кланов – чтобы не делать его. Кто знает? И стоит ли об этом сейчас гадать?

Ариэль присмотрелся к занесённой снегом дороге перед собой и соскочил с коня. Похоже, к полудню добраться до замка у них не получится.

– Дальше идём пешком, – сказал он братьям. – Кай, ты замыкаешь. Иди осторожно, по нашим следам.

С другой стороны, следовало порадоваться. Сугробы тут нанесло такие, что сомнений не осталось: дорогой никто не пользуется, а значит, замок стоит пустой – ждёт новых хозяев.

– Опять снег, – сказал Томи. – Смотри.

И правда, с неба начали спускаться первые пушистые снежинки.

Ариэль поймал одну гигантскую открытой ладонью и, будто ребёнок, не удержался и съел.

Снег становился всё гуще, обещая совсем скоро скрыть от любопытных глаз цепочку уходящих от основной дороги следов. Боги будто смилостивились над ними, и Ариэль от всего сердца поблагодарил их за заботу.

За снег, за уходящую вверх нетронутую чужими следами дорогу, за новый дом.

Глава 6. Снег, снег, снег

Надежды добраться до замка к полудню не оправдались. Как и к обеду. Да и к ужину туда тоже вряд ли удастся дойти. Уже село солнце, весь день невидимое за плотными снежными тучами, и в лесу потемнело, но не настолько, чтобы не видеть дороги. Петляющая между отвесных скал и обрывов, она вела за собой и не давала сбиться с пути. С подветренной стороны позволяла передвигаться довольно быстро, но радоваться было нечему: ведь там, где ветер потише, приходилось преодолевать глубокие, в пояс, заносы. Ещё утром Ариэль бросил считать, сколько раз сходил с коня и вёл его за собой под уздцы. Ни к чему травить душу.

Его тонконогие, непривычные к таким условиям скакуны помочь ему не могли. Повредить себе что-то – легко, но помочь – это вряд ли.

Снегопад не кончался. Снег шёл весь день, делая сугробы выше, а и так сложную дорогу едва проходимой. А когда-то Ариэль так радовался первому снегу. Сейчас же хотел видеть что угодно, только не белое. Лучше всего серое – эх, вот бы оказаться в замке скорей.

Когда Ариэль останавливался передохнуть, то всегда искал глазами их цель за плотной завесой бесконечного снега. Временами ему казалось, что замок не приближается, а отдаляется от них – будто болотный огонь, уводящий неосторожных путников в непроходимые топи. Ум играл с Ариэлем в странные игры, усталость подкидывала желание сесть в снег и уснуть. Потому Ариэль глубоко вдыхал и делал следующий шаг. Каждый, даже крохотный, приближал к желанной цели, а сколько их потребуется сделать пусть считает тот, кому нечего делать.

До замка они добрались уже ночью. К концу пути на Кае лица не было, смертельно уставший, он ехал на Забияке, покачиваясь из стороны в сторону – спал. Томи ехал на Живчике, держал поводья лошади Кая, как и поводья прихрамывающего Северного ветра, несущего лишь седельные сумки. Ариэль шёл пешком впереди, давно не чуя ног под собой и тихо надеясь, что раздающийся вдали волчий вой не обернётся появлением стаи голодных зверей у них на пути. Если лошади испугаются, удержать их в его состоянии не удастся – он очень устал и рук тоже почти не чувствовал. Но упасть в снег лицом не входило в его планы, когда до ворот оставались считаные шаги.

Он преодолел их на чистом упрямстве и уткнулся лбом в каменный столб. Так и остался стоять, держась чудом, пока братья слезали с лошадей и тихо переговаривались между собой.

– Как ты? – спросил подошедший Томи негромко. – Очень устал?

Его голос показался непривычно неуверенным, даже смущённым.

Ариэль понимал чувства брата, лишённого болезнью права сражаться со снегом в полную силу, но пока даже не мог говорить. Слёзы текли из глаз от желания упасть наземь и никогда больше не двигаться, но показывать это Ариэль не собирался. Наклонившись, он растёр лицо снегом, потряс головой.