Хрустальный фрактал

– Точно, – говорит она. – Тебя как зовут?

– Иван, – отвечает он.

– Ивааан, – протяжно пробует она имя на язык. – Иван. Мы будем звать тебя…

– Ивасик? – предполагает спаниель.

– Звать мы тебя будем Ван, – говорит она. – Трендово и модно. Ван. Ван И. Ладно. Вот что. У меня по штатке есть позиция ассистента лаборанта. Грейд… какой же там грейд? Пятый, кажется? Как раз для двадцать шестого грина. Идеально. Значит, вот что. Эпаминондас, формируй требование эйчарам на ассистента.

– На подряд? – спрашивает пончик с непроизносимым именем.

– Нет, прямо в штат. Испытательный три месяца. Там будем посмотреть. Нам как раз на тесты примерно такой грин будет нужен на ближайшие полгода-год. Всё. Оперативно! Пока токен не остыл. Движемся.

Они движутся. Как торнадо, как цунами: незапоминаемыми коридорами, комнатами, переговорками, пронзают насквозь пустой зал с ощутимым эхом, спускаются на несколько этажей ниже, снова идут переходами, и наконец останавливаются в забитом аппаратурой помещении. На экранах здесь тянутся загадочные научные линии, складываясь в загадочные научные фигуры, что-то в воздухе загадочно научно гудит, а целую стену занимает огромный лежак с загадочным научным раструбом в изголовье.

– Забирайся! – говорит она, показывая ему на лежак.

Он умоляюще смотрит в зелень её глаз, но она только смеётся.

– Всё, – говорит пончик. – Готово. Формально пройдёт приказом завтра, но в системе уже появился.

– Не бойся, – свойски хлопает она его по спине. – Это не больно. Ты же ассистент, или как? Кстати, поздравляю! Ну? Давай?

– Что это? – неожиданно для самого себя спрашивает он, и не в силах остановиться, повторяет: – Что это? Что это? Что это?

Она закатывается, сгибается, хватается за живот, и волосы её огненным шлейфом проносятся перед его лицом.

– Разблокировался? – отдышавшись, спрашивает она. – И как тебе? А? Давай, скажи что-нибудь. Хотя нет. Поговорим потом. Безоговорочно, сначала пакетирование. Пока тут бардак. А то потом не выпросишь допусков. Хорошо? Проверяем пакетирование – и пьём чай. Пицца, опять-таки. Как тебе такой план?

– Хорошо, – говорит он. – Только… Как это вообще…

– Не-не-не, – перебивает она. – Никаких «только». Надо же, разговорчивый какой. Залезай! Шустрее! Тестовый токен пропадёт щас.

– Токен! – увесисто говорит спаниель и кивает на лежак.

Он озирается, надеясь, что они обменяются взглядами, засмеются, стукнут его в плечо, увлекут за собой пить чай, или просто отпустят, но ничего такого не происходит. Все выжидающе смотрят на него. Тогда он подходит к лежаку, трогает его зачем-то рукой, оборачивается ещё раз, и неловко, в несколько приёмов, укладывается.

– Выше, – говорит она, и он елозит пятками. – Откинься на спинку кресла, и всё такое.

– Какой режим имитации? – спрашивает от компьютера в дальнем углу спаниель.

– Интервальный, две через две, – отвечает она. – Напряжение – сбросили. Напряжение – сбросили. Эпаминондас, следи за собираемостью пакетов. Так. Внимание. Ещё раз. Все послушали сюда. Начинаем накатку локального обновления. Имитируем провалы в электроснабжении. Одновременно смотрим уровень заслона. Все параметры. Гражданский индекс – двадцать шесть. Всё пишем в три бэкапа. Готовы?

– Да, – одновременно доносится из разных углов.

– Поехали.

На него мягко наплывает крышка («как саркофаг», – отчего-то думает он), воздух заполняется озоном, гудением и ритмичным щёлканьем. Некоторое время ничего не происходит.

Потом начинается.

– Это глобальное! – кричит спаниель.

– Стоп! – кричит она. – Откуда? Какой репозиторий?

– Прошло! – кричит пончик.

– Какого хрена? – кричит она.

– Прошло! – кричит спаниель.

– Откат! – кричит она. – Стоп!

– Уже там! – кричит пончик. – Токен сдох!

– Дёргай этот чёртов рубильник! – кричит она.

– Прошло! – кричит пончик.

Он чувствует жар на затылке и глазах. Чуть приподнимает голову. Легче от этого не становится. Он сначала робко, потом энергичнее, начинает сползать вниз.

– Откат! – кричит она.

– Глобально! – кричит спаниель. – Я не могу ничего!

– Дёргай этот чёртов рубильник! – кричит она.

– Да уже! – кричит пончик. – Оно ушло! На ключевых узлах уже!

На секунду окружающий мир погружается в ватную тишину – не такую даже, как в специально подготовленной комнате, но словно бы из мира, в котором ещё вовсе не придумали звуков – а после он слышит лязг чего-то упавшего, покатившегося, потом сочный хруст, и кто-то хватает его за ногу, тянет вниз сильными беспардонными рывками.

Он снаружи. Не под крышкой.

– Марья! – кричит спаниель.

В глаза ему бьёт свет прямо направленной лампы, он садится на лежак, но его толкают в сторону.

– Марья! – кричит спаниель.

Он видит, что она подныривает на его место, укладывается ловкими и уверенными движениями.

– Моего заслона хватит! – кричит она изнутри. Голос у неё глухой, незнакомый. Чужой.

– Не хватит! – кричит пончик, и тут свет ярко вспыхивает и гаснет. Видно только подсвеченный циферблат ручных часов в дальнем углу. Он быстро приближается.

– Тащи её! – кричит спаниель, отодвигает его, хватается за ногу, и тянет на себя.