Хватайка

Санитарка убежала, но Оскар был не в силах подняться с кресла. Он застыл, раздумывая над пророчеством, полученным в ореоле кошачьей шерсти и средства для дезинфекции.

– Что? Думаете, она не похожа на хорька? Ни у кого не должно быть такого узкого лица, – сказал мистер Деверо Оскару.

– Но что, если её уже везде распродали? – спросил Оскар. Его мозг наконец включился снова.

– У вас, молодёжи, разве нет интернета? Или компьютерных телефонов, или ай-как-там-его? У кого-то где-то есть эта дурацкая игрушка, – сказал мистер Деверо, откашливаясь. – Смысл вот в чём: хватит уже возделывать поле. Пора собирать то, что на нём выросло.

Санитарка вернулась с маленьким жёлтым стаканчиком. Мистер Деверо вырвал его из её рук и повернулся на бок, спиной к ней и Оскару. Мэрилин навострила ухо, чтобы убедиться, что всё в порядке, а потом опять свернулась.

Через пять секунд мистер Деверо уже громко храпел. Через потрёпанную пижаму было видно, как поднимаются и опускаются его рёбра.

– Похоже, ты его измотал, – сказала санитарка Оскару, когда они вышли в коридор и закрыли за собой дверь. – Ты мой герой.

У Оскара кружилась голова, когда он вышел обратно к регистратуре. Мама спешила по коридору в сопровождении трёх санитаров; они шли за ней, словно утята, с трудом успевавшие за мамой-уткой.

– Ты очень добрый, – сказала мама Оскару, даже не оторвав взгляда от планшета. Оскар знал, что она говорит искренне. Она просто очень занята.

– Он назвал новую санитарку хорьком, – сказал Оскар.

Мама пожала плечами и пробормотала что-то об узком лице.

– В общем, я сказал Раджу и Айзеку, что встречусь с ними, – сказал Оскар, закидывая на плечо рюкзак.

– О, что-то интересное произошло? – спросила мама, по-прежнему внимательно разглядывая документы. Один из санитаров пытался привлечь её внимание.

Оскар уставился на мамины волосы. Полоска седины, которая шла от чёлки до макушки, казалось, внезапно увеличилась в размерах, словно однажды, когда она спала, на неё вылили стаканчик старости.

– Не, – ответил он. – Ничего особенного.

Она мягко взяла его за подбородок, наконец подняв голову, и Оскар улыбнулся в ответ, потому что она всегда старалась на пределе сил. Всегда.

Он повернулся на пятках в сторону двери.

– Ой, Оскар, ты можешь взять йог…

– Извини, мам! Надо бежать! – крикнул Оскар, убегая из фойе под защиту вестибюля. Он уже почти вышел из дверей больницы, когда Ирвин, всё ещё покачивая головой под то, что звучало из наушников, крикнул ему:

– Ты получил сообщение!

– Э-э? – удивился Оскар.

– Что? – спросил Ирвин, потом спустил наушники на шею. – Ты получил сообщение. От того коротышки, как там его? Айзека.

– Он позвонил сюда и спросил меня? – в полнейшем изумлении спросил Оскар. Он не помнил, чтобы друзья хоть раз пытались связаться с ним здесь, хотя временами казалось, что в «Ройял-Оукс» он проводит чуть ли не столько же времени, сколько дома. Как максимум Радж или Айзек ждали, пока Оскар закончит помогать маме, убивая время в вестибюле, а Ирвин не обращал на них внимания.

– Сказали, чтобы ты встретился с ними в торговом центре. Что-то про какой-то плюш.

– В торговом центре? Не в «Коробке Игрушек»? Стоп, когда они звонили? – торопливо спросил Оскар.

Ирвин даже удивился.

– Так, давай-ка проверю службу сообщений, – сказал он и потянулся к воображаемому списку.

– Извините, я просто…

– Минут десять назад, наверное, – смягчился Ирвин.

Десять минут. Если ему двадцать минут ехать на автобусе и ещё десять идти пешком до торгового центра, то, может быть, он даже успеет до того, как магазины закроются.

– Мне надо бежать!

– Повеселись… а, да ладно, – пробормотал Ирвин, натягивая наушники обратно на уши. Дверь за Оскаром уже с шипением закрылась.

Оскар пританцовывал на автобусной остановке, словно ему срочно надо было в туалет, и выглядывал с тротуара на дорогу, чтобы как можно раньше увидеть номер приближающегося автобуса. Водители громко сигналили ему, но он их даже не замечал.

В конце концов приехал 56-й автобус. Он мучительно медленно тормозил и наконец с шумом остановился. Места оставались только стоячие, и Оскар чувствовал иррациональную злобу к каждому, кто смел подать сигнал об остановке. Казалось, что буквально каждые два квартала автобус останавливался, чтобы кого-нибудь выпустить или впустить, а Оскар уже изнывал от нетерпения.

Когда автобус наконец доехал до торгового центра, мальчику так не терпелось выйти, что он даже сам забыл подать сигнал.

– Эй, эй, здесь! – крикнул он водителю.

Тот в ответ проворчал, что он не его личный шофёр. Оскар быстро извинился и бросился бежать по густой роще эвкалиптов, которая явно была чьей-то частной собственностью, чтобы добраться до восточного входа в торговый центр, который был ближе всего к «Эмпориуму».