Кирза и лира

Представителей взрослого поколения, как он, сам, например, в Парке вроде не наблюдалось. Нет, не совсем так. Он их видел, они есть, но не внутри, в парке, а с внешней стороны, за забором, вне него, у главных ворот. Они стояли либо неподалеку от милицейской машины и издалека заглядывали в широко и радушно распахнутые парковые ворота, либо в плотной группе своих взрослых сотоварищей (наверное, родителей отдыхающих в парке детей) кучковались в непосредственной близости от них. Опасно потому что внутри там. Подполковник знал, это не отдыхающие или встречающие — это дружинники.

Дружинники — небольшой, добровольно-принудительный отряд, на период дежурства агрессивно к своему объекту настроенных, все вроде из числа абсолютно добропорядочных граждан в обычное время, причём, членов одного какого-нибудь общего, славного трудовыми подвигами рабочего профсоюза. Дружина обычно в возрасте, преимущественно из числа женщин. Отдельные представители мужской половины в расчет не брались из-за ничтожного их количества в группе, да и тех, если и попадались, женщины-дружинницы обычно использовали в виде тарана, деревянного (железного) щита или прямой физической опоры. Точнее говоря, в походе за них держались, на них висели.

Неспешно продвигаясь по центру освещенной дорожки, подполковник со скрытым любопытством оглядывал стоящих и сидящих на скамейках молодых людей. Многие девушки были заботливо укрыты пиджаками своих кавалеров. Сверкали только их глаза, белозубые улыбки, голые коленки и ножки в туфельках. Иные нет — свободно демонстрировали летний наряд и внешние свои данные. Пританцовывают на месте, покачивают плечиками, бедрами, стреляют глазками на все «триста шестьдесят пять» градусов, в ожидании… «прынца!»— хмыкнул подполковник, оглядывая претендентов. «Какие тут прынцы?!» Их в округе и близко не наблюдалось, вернее свободных не наблюдалось. Остальные были, но, как бы про них не обидно сказать, так себе, мелочь какая-то, а не парни! Кстати, девушек было много больше, гораздо больше, чем юношей, в смысле мужчин. Это обстоятельство почему-то приятным штрихом отметилось в памяти. Правильно, оказывается, в песне поётся, что на десять девчонок, по статистике девять ребят, правильно.

Все, в основном девушки, с любопытством поглядывали на довольно стройную фигуру моложавого офицера, непонятно как и зачем сюда затесавшегося в гордом своем одиночестве. Дочь, наверное, свою ищет, беззвучно ухмылялись. Мужская половина общества глядела по-другому, не так, как бы подполковнику хотелось, к чему он привык, кто подчеркнуто равнодушно, кто откровенно вызывающе: «Чё те тут, дядя, надо! Заблудился? Дорогу показать?..»

Было очень шумно и, казалось, весело. Вокруг во всю суетились нагловатого вида подростки, кому давно было положено быть дома, пописать там и спать. Они, юнцы ещё совсем — нахально курили, как взрослые, красовались этим. Вот наглецы!..

Так получалось, заметил Онищенко, что отдыхающая молодежь больше крутилась около аллеи и прилегающих к ней густых кустарниковых зарослях, где сумрачно-темно. На самой же ярко освещённой танцплощадке было почти пусто. То ли денег на входные билеты не было у кавалеров, то ли танцы мало кого интересовали, в самом центре танцевальной площадки редкие пары плотно прижавшись друг к другу, медленно раскачивались на месте. Другие, стояли по окружности, лицом к эстраде и переговаривались, третьи, с восторженным интересом смотрели на диковинно разодетых патлатых музыкантов «лабающих» музыку, вспомнил подполковник жаргонную фразу музыкантов сверхсрочников. «В армию бы их всех, да ко мне бы в батальон!» — злорадно хмыкнул командир, оскорблённо отворачиваясь, как взгляд его неожиданно споткнулся на одном молодом человеке.

Молодой парень, в тонком спортивном трико, светлой тенниске, стоял, чуть сойдя с аллеи, уверенно обнимая за талию, весело смеющуюся девушку, чему-то вместе с ней веселился. Нет, не в веселье главное! В лице… То есть… лицом!.. Лицом этот парень похож был на одного солдата музыканта из полкового оркестра — его, получается, батальона. «Похож. Даже очень похож… Да нет, это совпадение! Наших здесь быть не может… Конечно, нет! Откуда?! В полку давно отбой… Просто похож. Совпадение!» — Онищенко легко отбил от себя неожиданную, порочащую армию и честь его родного батальона догадку.

Лицо у парня действительно было не ординарным, как у молодого японца, причём с северо-восточными примесями, что само по себе было очень уж запопимающимся и где-то исключало возможные совпадения. Но, чем черт, как говорится, не шутит, каких только чудес не допускает матушка-природа! Проверить бы! Убедиться! Но как? Как не привлекая внимания выяснить это? Не подойдешь же вот так прямо с вопросом: «Признайтесь-ка, юноша — не наш ли вы, случайно, солдат, а?» Нет, конечно.