Кирза и лира

Раз за разом оглядывая парня, он все больше и больше приходил к выводу: этот парень очень сильно похож на того, из оркестра. «Да, похож!.. Но, этот ростом вроде выше, и стройнее. Конечно же выше! И выражение лица у этого не такое… старше… вроде. Да старше». Убедив себя таким образом, подполковник прошёл еще пару шагов вперёд, потом, вдруг, неожиданно для себя повернулся, и пошел в обратную сторону. Что-то его всё же заставило. Спроси его сейчас — что именно, он бы не ответил. Интуиция, наверное.

Не интуиция, а червь сомнения и профессиональный интерес управляли его поступками, подталкивали к этому. В смысле, «слабо это им или нет». Лицо у парня было очень уж приметным… И улыбка… Как у того, из оркестра. У этого — здесь — всё точно такое же… вроде бы… Или… Нет… Удивительное совпадение! Хотя подполковник точно знал, что такого быть не может — нет, конечно! — полк давно спит, и музыканты-срочники тоже. Все спят, все. Все, как один. И если б какая самоволка, он-то бы, подполковник, знал бы первым!.. Нет, это совпадение! Это двойник! И ничего плохого не произойдёт, если он ещё раз пройдёт мимо, и лишний раз убедиться в том, что действительно ошибся. Таким вот образом боролись между собой два подполковника в одном.

Адреналин уже сделал свое дело — разжёг интерес и острый охотничий азарт. Подполковник шёл «по следу»…

Парень стоял там же, но уже спиной к аллее, спиной к подполковнику, прикрыв собой девушку, наклонившись к её уху. Ноги подполковника сами собой неожиданно свернули прямо в их сторону. Девушка удивленно смотрела на приближающегося к ним офицера.

— Молодой человек, извините, у вас нет спичек? — спросил подполковник, оправдывающее хлопая себя по брючным карманам. В действительности же подполковник не курил, и не носил с собой ни папирос, ни спичек. Это прием такой хитрый, уловка.

Молодой человек, коротко глянув через плечо, с той же улыбкой, отрицательно мотнул головой — нет, мол, не курю, и отвернулся. Подставив для общения коротко стриженый затылок.

— Жаль!.. — механически буркнул офицер. Диалог не получился… Нужно отходить.

Но что-то неумолимо толкало подполковника поближе рассмотреть этого парня. Ай, похож… Глаза прячет! Сильно похож! Даже со спины. И стрижка у парня наша, армейская, точно. Наша, чья ж еще?

— Молодой человек… — ещё не зная, что скажет дальше, позвал подполковник. «Дорошенко» — вдруг, вовремя подсказывает память. Фамилия того музыканта — Дорошенко. Да, точно! Вот память, молодец, своевременно… — Р-рядовой Дорошенко! — не громко, но как в полку, раскатисто, позвал подполковник.

— Вы… мне? — Хмыкнув, всё с той же ехидной улыбочкой, через паузу, чуть поворачивая голову, переспрашивает парень, слегка отстраняясь от девушки. В фигуре парня едва заметное напряжение, собранность, вызов.

— Да-да, рядовой Дорошенко… — все более убеждаясь в том, что попал, радовался в душе подполковник. Попал, попал, в самое яблочко попал. — Вам, р-рядовой Дорошенко, вам!

— Это не Дорошенко, товарищ офицер, — поддакнула вдруг девица, с вызовом глядя на командира. — Это Ковалёв, если хотите знать… Понятно?

Её вяканье Онищенко проигнорировал, она не в счет. Она заодно. Как и все тут эти…

— Вы, наверное, обознались, товарищ командир. Я не Дорошенко, я Ковалев. Я что-то не понимаю… — ёрничал, округляя хитрые глазки и пожимая плечами парень.

— Всё вы понимаете. Ни какой вы не Ковалев. Я вас узнал, Дорошенко. Это вы. И вы в самоволке!

Командиру мешала девушка и уже прислушивающаяся к ним, враждебно настроенная окружающая молодежь. Если бы не эти обстоятельства, он бы уже давно переговорил с самовольщиком на привычном армейском языке и расколол этого наглеца. Парень, меж тем, скорчив недоуменную мину, всем своим видом выражал крайнее удивление, топтался на месте, как бы взывая к окружающим: «Ребята, что это с ним? Что этот мужик ко мне привязался?..»

— Так ты не знаешь меня, Дорошенко, нет? — уже злясь, ещё раз переспрашивает командир, делая упор на «знаешь».

— Да… н-нет! Я же говорю — обознались вы.

«Точно! Это он!» За это говорила и клоунская развязность парня, и скованность, и приклеенная улыбка, и трико, и эти дурацкие спортивные кеды. «Так на танцы не ходят!» — убеждал себя подполковник. Хотя, справедливости ради, здесь были и такие, были.

— Пройдемте со мной.

— Никуда я не пойду. С чего это?

— Никуда он не пойдет… — опять нервно вступилась девушка.

— Так вы не пойдете, Дорошенко? — не слушая её, требовал командир.

— Нет. Я же говорю, вы обознались… — стоял на своем парень.

— Ну хорошо, рядовой Дорошенко. Плохо вам будет, если я не найду вас сейчас в казарме.

Вид парня говорил: «Ну и пожалуйста! Какая казарма? Я тут причем?»

— Ладно!.. — отворачиваясь, грозно кивнул парочке офицер. — Отдыхайте. — Его часы показывали ноль часов пятнадцать минут. — Сейчас посмотрим!