Китайский массаж

Как только он произнёс эти слова, доктор Ван тут же понял, что брату нужно лишь одно — красный конвертик, в котором дарят деньги, а остальное не интересно. Хорошо, что доктор Ван такой мнительный, а то бы припёрся на свадьбу — вот брату было бы неловко! В итоге доктор Ван наговорил целую кучу пожеланий и быстро повесил трубку. Потом возникло ощущение, словно он заболел, как будто все мышцы из тела чем-то вынули. Доктор Ван сходил в банк, потом на почту и отправил брату перевод на сумму в двадцать тысяч юаней. Вообще-то он изначально планировал послать пять тысяч, но слишком сильна оказалась обида, слишком уязвлено чувство собственного достоинства, хотелось самого себя отхлестать по щекам, поэтому, стиснув зубы, отправил в четыре раза больше. Он сделал это назло, желая одним ударом разрубить этот узел — отправить двадцать тысяч, и братским узам конец. Перевод оформляла женщина. Забирая деньги, она спросила:

— Это всё вы заработали?

У доктора Вана и так от обиды кошки на душе скребли, хотелось отрезать: «Ну уж не украл!» Однако он человек воспитанный, кроме того, в этом вопросе слышались нотки восхищения, потому доктор Ван только улыбнулся в ответ:

— Ну да, с моими-то глазами левая рука может украсть только у правой.

Ха-ха, пошутил типа над собой. Служащая рассмеялась, а вместе с ней и все посетители. Почти наверняка все на него сейчас обратили внимание. Женщина привстала и похлопала доктора Вана по предплечью:

— Молодой человек, вы такой молодец! Мама, когда получит эти деньги, безумно обрадуется!

Доктор Ван был благодарен и за этот смех, и за ласку, в его грудь словно хлынул тёплый поток, грубо, резко, неожиданно. Он чуть было не расплакался. Брат, братишка мой любимый, неужто ты хуже толпы совершенно незнакомых людей! Я тебе сохраню лицо,[7] ладно? Ладно?!

Вернувшись в Нанкин, доктор Ван понял, что многие идеи принадлежали не брату. Его испортила эта женщина, Гу Сяонин. Ван по её голосу понял, что это высокомерная баба. Судя по говору, она южанка, и стоит ей открыть рот, сразу ясно — проныра. Короче, та ещё штучка. А братец тоже хорош! Как женился, так стал размазнёй — всё делает по указке жёнушки. Нельзя так! Доктор Ван за секунду простил младшего брата. Ненависть переключилась на другой объект. Как услышал этот говор Гу Сяонин, так в сердце запылал пожар.

Доктор Ван беспокоился за брата. Брат не работал, Гу Сяонин тоже. Как же они живут? Хорошо, что хоть у этой девицы родители военные — у них квартира просторная, а то у молодых не было бы и своего угла. Однако брат с женой жили себе припеваючи. Сегодня в кино идут, завтра в чайной сидят, послезавтра в караоке песни распевают. А от Гу Сяонин ещё и духами пахнет! Как же они не волнуются? Дальше-то как будут жить?

Доктор Ван давно уже уехал из родительского дома. В шестнадцать лет пошёл в школу-интернат, так до окончания института и жил отдельно, а потом перебрался в Шэньчжэнь. Нужно сказать, что доктор Ван как в десять лет покинул отчий дом, так общался с родными лишь время от времени, и что за человек его брат на самом деле и не знал. В детстве младший был довольно своенравным. Доктор Ван не мог взять в толк, почему брат взял в жёны такую, как Гу Сяонин. Вы только послушайте, как она с ним разговаривает: «Ты что делаешь? Ослеп что ли?» Вообще не сдерживается… Доктор Ван, слушая подобные нотации, очень расстраивался. Слепые всегда так. У них слова, связанные со слепотой, вовсе не являются табу, они сами их употребляют и часто друг над дружкой подтрунивают, но не любят, когда зрячие так говорят. Гу Сяонин нельзя сказать, чтобы специально так бесцеремонно себя вела, но вот старшего брата мужа не уважала, а заодно и Сяо Кун. Не уважает старшего брата и ладно, но вот при будущей жене старшего брата так себя вести — это наглость. Когда Гу Сяонин приходила, Сяо Кун всё больше молчала — она определённо что-то чувствовала.

Но это всё мелочи. Где коренится настоящая проблема, доктор Ван понял, сидя за обеденным столом. В канун Нового года младший брат с невесткой пообещали прийти на праздничный ужин, но так и не пришли, даже когда по телевизору уже начался концерт. Зато они заявились на следующий день вечером, довольно мрачно поздравили родителей с праздником, перекинулись с доктором Ваном парой ничего не значащих фраз и убрались восвояси. А спустя неделю начались настоящие проблемы. Каждый день в обед они приходили, ели и уходили. Вечером приходили опять, ужинали и снова уходили. И так день за днём, целую неделю. Доктор Ван понял: родственники решили, что он с Сяо Кун тут задаром столуются. Старшему брату с подругой можно, а они чем хуже? Тоже захотели наведываться в бесплатную столовую.