Клад Василия Блаженного

Усмехаясь в окладистую белоснежную бороду, Макарий радостно потирал руки. Ведь теперь Москва — поистине Третий Рим. Именно он задумал воссоздать в центре Москвы образ святого города Иерусалима, города в городе, так сказать. Сам митрополит, считая не зазорным и для своего почтенного возраста, и для своего не менее почтенного сана, ручкался с зодчими и вместе с ними чертил и придумывал приделы нового храма.

Москва — Третий Рим, первый Рим пал, Византия пала, а Москва получила все величие и славу предшествующих городов. Именно столице Руси выпала доля продвигать древнее наследие и культуры предшественников, стать оплотом религии, науки и образования.

Так думал митрополит. В новом Иерусалимском храме все должно быть иначе, он простоит века, многие века, прославляя силу и мощь московского государства.

Много сил было потрачено, чтобы уговорить Иоанна Васильевича на строительство, чтобы показать незыблемость устоев православия в новом храме, новый подход к строительству и зодчеству. И вот теперь звездный час настал.

С этого дня лета 7069 года от сотворения мира, с 29-го дня месяца июня храм официально начал действовать.

«Божиим благоволением и Пресвятыя Богородицы милостию и всех святых молитвами повелением благочестивого великого князя Ивана Васильевича всея Руси самодержца и при его благородных чадах, при царевиче Иване и при царевиче Феодоре, по благословению Макария митрополита всея Руси совершена бысть святая сия церковь Покров Пресвятыя Богородицы на память святых и всехвальных верховных апостолов Петра и Павла в честь и славу Святая Троицы», — именно такую надпись повелевал сделать Макарий по кругу на переходах к шатру и на гранях Покровского собора.

Пока проводил освещение храма, в мозгу Макария застыла одна нехорошая мысль, которая, как свирепый червячок ароматное яблочко, все грызла и грызла пресветлые думы преподобного.

А как, если зодчие возгордятся, и бес лукавый их соблазнит, и построят они такой же храм в другом городе, или, не дай Боже, в другой стороне, чужеземной.

Заманят сладкими посулами и речами в сторону фрязевскую или на басурманский берег.

Уже в толпе поговаривают, что храм весьма похож на нарядную мечеть, а если такую красоту построят еще где-нибудь? Что же тогда будет?

Неужели Богородица допустит такое кощунство, чтобы храм, ей посвященный, или храм, похожий на храм, ей посвященный, стоял на турецком берегу, и богохульники басурманские вели там свои сатанинские службы?

Макарий сурово стиснул зубы.