Клад Василия Блаженного

— Ой, горе-горюшко, вдовье горе неминуемое, несокрушимое, сгинул муж любимый, дорогой. Сгинул, погиб, да не на чужбине, не от рук татар али лихих людей, а убили его в самом центре града Московского. В Разбойный приказ приволокли любушку Ивана Зодчего, там и сгубили палачи лукавые, — во весь голос рыдала вдова Матрена, прижимая к себе шестерых деток.

Нет у нее теперь заступника, нет теперь защитника. Что делать вдовушке скорбящей с детками малолетними, как теперь жить? Только недавно болезнь тяжелую, хворь неизлечимую победила, с мужем любимым соединилась — теперь бы жить да радоваться, да вот новая напасть!

Сбережений надолго не хватит, в опалу попала семья зодчего, нет покровителей всесильных.

Такие мысли крутились роем в голове у Матрены. Вот зачем согласился Иванушка на работу эту мутную?

Чуяло ее сердце женское, неугомонное, чуяло беду, не хотела отпускать его на эти работы.

Плакало, стонало сердце, предупреждало муженька, но тот упорством своим славился, обещал, что все будет хорошо, что денег ему золотых обещано, что сам князь Мстиславский задание дал.

Вот тот Мстиславский и погубил Ивана Федоровича, а до этого, как говаривают, исчезли и другие работники со строительства, более десятка молодых парней, кто помогал зодчему Ивану.

А что тот делал — неведомо, даже жене, дорогой, любимой, не сказал.

Только оставил маленькую захоронку, повелев никому про нее не говорить. А когда старший сыночек Иван али дочь его любимая Настенька войдут в возраст — открыть им страшную тайну и передать шкатулку, что в красном углу за иконами сокрыта.

Москва. Наши дни

— Так, что мы имеем на сегодняшний день? Карта сокровищ с нерасшифрованными знаками — одна штука, звезда непонятная, предположительно Вифлеемская — одна штука, трупы — две штуки, — мрачно почесывая подбородок, заявил Яшин.

— Пока что две, — невесело пошутила Лена.

— Ты так даже не говори, тьфу-тьфу на тебя, — улыбнувшись, заметил следователь. — Я думаю прокатиться в гости к твоей Элеоноре Яковлевне, узнать у нее все, что можно, про этот блокнотик. Не зря же с внучком они его ищут. Возможно, что-то знают о спрятанном сокровище.

— Алексей не мог убить профессора Плотникова, чтобы завладеть дневником. Он в это время находился на научной конференции в Нижнем Новгороде, его там видели человек пятьдесят. Именно в тот день, когда убили Ивана Васильевича, у Курочкина был доклад, что тоже подтверждено документально. С конференции он никуда не отлучался, — добавила Синицкая.

— А ты тоже его стала подозревать? Замечательно просто! — уже откровенно ухмылялся следователь.

— Да не то чтобы подозревать, — сконфузилась Лена.

Ей было неприятно говорить про алиби своего поклонника, но убийца профессора должен быть найден и наказан.

— Так, тогда от кого же прятал дневник профессор в ячейке на вокзале? Почему он доверил эту тайну только своему Малюте? — задумчиво потер лоб Яшин. — Кстати, где этот пушистый разбойник? Малый? Скуратов? Ты где? Кис-кис!

Рыжий негодник нашелся быстро, он вольготно расположился на постели Яшина, свернулся в клубок и, мигая ярко-зелеными глазами, всячески давал понять, что он хочет отдохнуть и чтобы двуногие его не беспокоили.

— Опричник и есть! Только поесть и поспать! — погладил его Володя.

— Как и все мужики, — сквозь зубы прошептала Лена.

Но, судя по искоркам в глазах следователя, тот все-таки ее услышал.

Чтобы скрыть неловкость, она спросила:

— Ну что, съездим в гости к Элеоноре?