Кладбище Кроссбоунз

– Что она имела в виду, говоря, что вы знали Рэя Бенсона? – спросила я Альвареса, когда мы подошли к машине.

Было видно, что ему не хочется отвечать на мой вопрос, что для него это нечто постыдное.

– Я был первым, кому Рэй Бенсон сделал признание. Четырнадцать часов выслушивал его, два дня с лишним. Мы взяли его в одиннадцать часов в одном из пабов в Боро[27]. Он как раз рассчитывался за последний заказ.

– И вы мурыжили его всю ночь?

– Не всю, с перерывами, – ответил Альварес, глядя прямо перед собой.

– Представляю, что это были за признания.

– У нас ушло двенадцать часов, чтобы расколоть его. После этого он без умолку проговорил целых два часа. Я никак не мог его остановить. Он рассказал мне, что сделал с восемью девушками, причем во всех подробностях.

– А с пятью остальными?

– В какой-то момент он просто перестал говорить, и все, – нахмурившись, ответил Альварес. – А через пять лет повесился в Бродмуре.

– О господи!

– И эта стерва, если бы захотела, могла бы рассказать нам, куда они дели тела остальных, – добавил он, и на его щеке дернулся мускул.

– В смысле?

– Я думал, вы знаете. Рэй всего лишь следовал ее указаниям. Она записывала, сколько должны длиться издевательства, какими ножами ему пользоваться.

Я закрыла глаза, и в моем воображении возникла Мэри Бенсон: в старой одежде, с пустым лицом незрячего человека. Невозможно представить, что это убогое существо способно причинить вред другим людям. Наверное, именно поэтому она заставляла Рэя выполнять ее планы.

– Вы ходили к психологу после того, как все это выслушали?

Альварес покачал головой:

– Не было необходимости.

– Понятно. Это была бы, как вы сказали, una pérdida de honor, да?

Он усмехнулся:

– Давайте, доктор Элис, поставьте мне диагноз. Вижу, вам не терпится это сделать.

– Посттравматический синдром. Но вы и сами наверняка знали. Вам ничто не мешало проверить ваши симптомы в Интернете.

Альварес покачал головой и откинулся на спинку сиденья.

– Потрясающе, но, как говорится, мимо кассы. Ну а теперь вы наверняка ждете, что я отвезу вас домой?

Весь обратный путь мы молчали. Я пыталась привести в порядок мысли. Когда доехали до Провиденс-сквер, поблагодарила Альвареса и попыталась открыть дверцу. Ручка дребезжала, но не думала открываться.

– Замок с вашей стороны сломан.

Он потянулся через меня и задел своим плечом мое.

– Нужно чуть сильнее нажать, только и всего.

Лицо Альвареса находилось в считаных сантиметрах, так что при желании я могла бы поцеловать его в щеку. Пришлось напомнить себе, что дала зарок не спать с женатыми мужчинами. Когда дверь наконец распахнулась, я вылезла из машины и попрощалась, прежде чем успела передумать и изменить своему правилу.

Глава 10

Кое-как поднявшись на следующее утро с постели, я обнаружила, что вещи Лолы раскиданы по всем комнатам. Фиолетовый шарф наброшен на кресло в прихожей, леопардовые сапожки стоят возле дивана, на кухонном столе навалены коробки из-под китайской еды. Лола обжилась в моей квартире и явно чувствовала себя хозяйкой.

Причем настолько, что даже оставила в ванной свою бижутерию и использовала остаток моего крема для лица, причем весьма недешевого. Однако, когда она вышла из второй спальни, на нее было невозможно сердиться. Моя подруга была неподдельно рада меня видеть.

– Элис, где тебя носило? – спросила она. Вид у нее потрясающий – одновременно нечесаный и роскошный. Представьте себе гриву огненно-рыжих кудрей, ниспадающую на плечи.

– Тебе лучше не знать.

– И все-таки? – не желала отступать она, забравшись с ногами на кухонный стул и положив на колени подбородок.

– Бездарно потратила время на разговоры с бывшей убийцей.

– Шутишь.

– К сожалению, нет. Вчера вечером я говорила с Мэри Бенсон.

– О боже! Какая жуть!

– Жуть – это мягко сказано. – Я поставила перед Лолой чашку с кофе. – Она как с другой планеты. А у тебя как дела? Нашла что-то?

– Нечего особенного. – Лола положила голову на колени, словно это была неподъемная ноша. – Состоялся просмотр. Хочу получить место в кордебалете в Ковент-Гардене.

– Тебя приняли?

– Мне показалось, что режиссеру я понравилась. Но пока что с их стороны молчок.

Я сделала глоток кофе.

– Готова спорить на что угодно – сегодня тебе позвонят.

– Кстати, тебе письмо, – сообщила Лола, покопавшись в куче рекламных проспектов, валявшихся на кухонном столе, и положила рядом с моей чашкой белый конверт. – Хотела сунуть его тебе под дверь спальни, но забыла.

– Черт! Это опять он!

– Кто?

– Тот тип, что прислал мне письмо с угрозами.

– О господи, Элис, ну почему ты не сказала мне? – Лола выхватила конверт и принялась внимательно рассматривать. – Забавный почерк для мужика. У моей тети такой же. Она перфекционистка и считает, что каждое слово должно быть написано идеально. Стоит ей сделать помарку, как она рвет письмо и пишет его заново. – С этими словами Лола длинным красным лакированным ногтем вскрыла конверт.

Стоило ей пробежать глазами письмо, как лицо ее мгновенно изменилось – любопытство уступило место неподдельному ужасу.

– Боже мой, Элис! Да он же сущий психопат!