Классические мифы Греции и Рима

– Ты прав, возлюбленный старец, и Телемах должен исполнить твою волю. Я оставлю его здесь, чтобы он спокойно провел ночь под твоей кровлей; самому же мне нужно возвратиться на черный корабль, чтобы ободрить наших гребцов и о многом сказать им. Из спутников Телемаха я самый старший – все они юноши, ровесники Одиссееву сыну. Завтра же с зарей мне нужно пойти к народу отважных кавконов и истребовать у них долг. Телемаха же со своим сыном ты отправь в Спарту, вели им дать коней проворных и сильных.

С этими словами удалилась светлоокая Зевсова дочь, улетела быстрым орлом. Изумился народ, изумился, увидев это чудо, Нестор. За руку взял он Телемаха и сказал:

– Друг, верно, будешь ты не робок и не бессилен, если уже юноше тебе сопутствуют боги. Ведь это была здесь не иначе как Афина Паллада, так отличавшая отца твоего в сонме ахейцев.

Затем Нестор совершил богине молитву и обещал принести ей в жертву однолетнюю телку, изукрасив ей позолотой рога. Потом ввел он своего гостя, сыновей и зятьев в свой прекрасный дворец.

Совершив возлияние Афине Палладе и насладившись вином, все удалились в опочивальни. Телемаху приготовлена была постель в просторной горнице, близ него лег Писистрат, младший из сыновей Нестора.

Когда встала из мрака румяная заря, Нестор поднялся со своей мягкой постели, вышел из спальни и сел на белых, гладко обтесанных камнях, лежавших у высокой двери и служивших седалищем еще Пелею разумному. Скоро подсели к нему шестеро его сыновей и с ними сын Одиссея. Нестор позаботился о приготовлениях к жертве, что обещана была им Афине Палладе. Скоро телка была пригнана с поля, искусник Лаэрк позолотил ей рога, служанки занялись приготовлениями к обеду, поставили стулья, принесли дров и воды. Нестор велел пригласить на пир и оставшихся на корабле друзей Телемаха. Тогда Стратион и Эхофрон, сыновья Нестора, привели телку за рога. Аретос (также сын Нестора) принес им воду для омовения рук и короб с ячменем.

Подошел Фрасимед с острым топором в руке. чтобы поразить жертву.

Персей подставил чащу, в которую должна была стекать жертвенная кровь. Тогда Нестор умыл над лоханью руки, украсил жертву ячменем, совершил молитву Афине и бросил в огонь клок шерсти, срезанной со лба телицы, после чего Фрасимед ударил ее топором. Глубоко пронзил топор шею жертвенной телицы и пересек ей жилы. Повалилась жертва; громко вскричали все дочери царя, невестки и сама кроткая сердцем царица Климена и сотворили молитву Афине Палладе; а мужи приподняли голову жертвы с земли и перерезали ей горло. Когда же истощилась черная кровь и не стало жизни в костях, они вырезали бедра в жертву богине и, прикрыв их двойным слоем жира, Нестор зажег их на костре и оросил красным вином.

Остальное же все было изрублено на части и зажарено на вертелах для трапезы.

Телемах не присутствовал при жертвоприношении. Он был в это время в бане. Омытый и натертый чистым маслом, вышел он из бани и присоединился к пирующим. По окончании пира Нестор велел запрячь в колесницу коней и отвезти Телемаха в Спарту. Быстро были запряжены кони, и колесница снабжена была хлебом, вином и другой пищей. Телемах вошел в колесницу, с ним сел Писистрат, взял в руки вожжи и погнал коней. Быстро помчались кони в долину, и скоро скрылся с глаз путников Пилос с высокими башнями. Целый день мчались кони, солнце село, потемнели дороги. Путники прибыли в Феру, в дом Диоклеса. Диоклес радушно их принял, угостил и дал им ночлег.

На другой день они продолжили свой путь по роскошным полям, изобильным пшеницей, и к закату солнца прибыли в Снарту.

11. Телемах в Спарте

(Гомер. Одиссея. IV, 1-619)

Колесница остановилась перед дворцом царя Менелая. Менслай в это время праздновал свадьбу дочери своей Гермионы с Пеоптолемом, царем Фтии, и другую – сына своего Мегапенфа с одной благородной девицей из Спарты. Когда юноши остановились вместе с колесницей у высоких ворот дворца, их увидел прежде других слуга и спальник Менелаев Этеоней и сообщил о приезде незнакомцев.

– Царь Менслай, – сказал он, – два гостя прибыли, иноземцы они и, кажется, из племени Зевса[136]. Что повелишь нам? Отпрячь ли коней их, или отказать им, чтобы у других искали приюта?

С гневом отвечал ему Менелай:

– Неглупый ты человек, Этеоней, а говоришь как младенец. Мы сами не раз пользовались гостеприимством у чужих людей, прежде чем возвратились на родину и успокоились. Скорее вели отпрячь коней и пригласи обоих странников на наш семейный пир.

Тотчас созвал Этеоней слуг, велел им отпрячь коней и привязать их к яслям, полным ячменя и овса. Чужеземцы, войдя во дворец, не могли надивиться блеску его и красе. Освежившись купанием, натершись маслом, облекшись в прекрасные одежды, вошли они в залу и сели возле царя Менелая на стульях. Дружески взял их Атрид за руки и сказал: