Классические мифы Греции и Рима

– Могучий царь Алкиной! Не без сердечной радости внимаю я песням Демодока: слушать подобного певца для меня – наслаждение. Нет ничего отраднее, как внимать на пиру сладким песням, когда гости чинно сидят за столом, уставленным яствами и чашами с пенящимся вином. Но если ты хочешь знать о моих страдания: то рассказ о них еще более опечалит меня. Что же поведать вам прежде всего, что – после? Я – сын Лаэрта, Одиссей, муж хитроумный, известный всем смертным. Мое отечество – светлая Итака со своим лесистым Нерионом, она – остров дикий и скалистый, но питает сильных мужей. Что может быть слаще родины? Тщетно Калипсо и Цирцея, богиням подобные нимфы старались меня удержать, они не могли унять в груди моей тоски но отчизне.

И рассказал Одиссей феакийцам все о своих страданиях и испытанных бедствиях, начиная с отъезда с Итаки и кончая прибытием на их остров. Изумленные гости до самой ночи жадно внимали чудным рассказам героя и только к утру разошлись но домам.

16. Одиссей в Итаке

(Гомер. Одиссея. XIII)

На следующий день Одиссей, послушавшись Алкиноя, отложил отъезд до вечера. Утром вожди феакийские принесли ему новые подарки: треножники и котлы, которые и были заботливо уложены на корабль самим Алкиноем. Затем все собрались снова на пир во дворец и пробыли там до вечера. Одиссей среди пира часто посматривал на солнце, ожидая вечера с таким же нетерпением, как ждет его пахарь, целый день бороздивший поле тяжелым плугом. Наконец солнце стало склоняться к западу, и Одиссей, обратясь к Алкиною и другим феакийцам, сказал:

– Сотворим возлияние бессмертным, а потом отпустите меня. И дары, и корабль уже готовы – все, чего желало мое сердце. Молю еще одного: да пошлют мне боги благодать, чтобы я, возвратившись в отчизну, нашел свою супругу непорочной и увидел ближних. Вы же благоденствуйте! Пусть даруют вам боги все радости, а горе да не коснется вас!

Глашатай по приказанию Алкиноя наполнил чаши вином и подал их пирующим; все совершили возлияние богам – владыкам беспредельного неба. Одиссей, встав с места, поднес чашу царице Арете и сказал:

– Здравствуй, царица, навеки, пока не придет, положенный каждому смертному предел жизни! Я удаляюсь, а ты благоденствуй здесь, непрестанно радуясь сердцем о детях своих и о своем царственном супруге.

С такими словами Одиссей переступил порог и направился к кораблю.

За ним вслед пошел глашатай, а три служанки царицы понесли мантию, хитон, ларец с подарками и запас еды и питья на дорогу. Гребцы сложили все это на корабль, разостлали на палубе ковер, на который Одиссей молча опустился, сели к веслам и пустились в путь.

Быстрее сокола понесся корабль, рассекая темные волны, а на героя слетел крепкий сон – и забыл Одиссей все страдания, всё, что претерпел он на войне и в море.

* * *

Когда на востоке заблистала звезда – предвестница утра, корабль достиг уже берегов Итаки и вошел с залив, посвященный морскому старцу Форку. На берегу залива стояло священное оливковое древо, а рядом был грот, посвященный нимфам; в нем были расположены урны и кратеры, в которые пчелы клали свой мед, и стояли каменные станы, на которых нимфы ткали пурпурные ткани; в глубине, непрестанно журча, струился ключ чистой воды. В грот вели два входа; один, обращенный на север, – для смертных, а другой, обращенный на юг, был открыт только для бессмертных. К этому-то гроту пристал корабль. Феакийцы перенесли спящего Одиссея на песчаный берег, а богатства его сложили бережно у корня оливы, поодаль от дороги, чтобы проходящие не воспользовались сном Одиссея и не расхитили их. Затем они снова сели на корабль и пустились в обратный путь. Но Посейдон, разгневанный на феакийцев за то, что они помогли ненавистному Одиссею достигнуть родины, превратил их вместе с кораблем в скалу, когда они уже были в виду города, и таким образом каменной плотиной закрыл вход в пристань.

Когда Одиссей пробудился от сна, то не узнал родины, ибо Афина Паллада покрыла все туманной мглой, чтоб он не мог отыскать своего дома, а переговорил бы сначала с нею, как наказать женихов Пенелопы. Все предстало герою в чуждом виде: он ничего не узнавал – ни тропинок, ни залива, ни скал, ни деревьев. В испуге вскочил он, посмотрел вокруг и, руками всплеснув, воскликнул н великой печали: «Увы мне! В какую страну я попал? К диким ли варварам или к добрым людям? Где скрыть мне богатства и куда идти самому? Зачем не остался я с феакийцами? Но и они обманули меня: обещали доставить в Итаку, а выбросили на незнакомый берег. Да накажет их за это Зевс, покровитель лишенных покрова! Перечту мои богатства – не украли ли они чего? – Но все было цело.

В то время как грустный Одиссей бродил по берегу, к нему подошла Афина, принявшая образ молодого пастуха, в красивой одежде и с копьем в руке. Увидев юношу, обрадовался Одиссей и, подойдя к нему, сказал:

– Тебя первого вижу я в этой стране и приветствую тебя! Прошу тебя, не смотри на меня враждебно, но спаси меня и мои богатства и поведай мне, где я, в какой стране?

Не узнанная им дочь Зевса ему отвечала: