Клетчатая зебра

– Андрей, – снова окликнул коллегу мой собеседник, – там никого.

– Дай стандартный ответ, – заявил все тот же баритон.

– Не следует беспокоиться, – оптимистично завел диспетчер, – примите сорок капель валокордина с небольшим количеством воды.

– У нас его нет! – впав в отчаянье, призналась я.

– Тогда возьмите одну таблетку но-шпы.

– Простите, но этого лекарства мы не держим, в семье его никто не пьет, не потому что оно плохое, а потому что мы ничем не болеем, – чуть не заплакала я.

– Отлично, – похвалил меня врач. – Анальгин – вот истинная панацея.

– Отсутствует!

– Аспирин? – не сдавался мужчина. – Золотое средство прямо-таки от всего! Идите к аптечке и посмотрите.

Я бросилась к комоду в холле и стала искать на полках жестяную коробку из-под печенья, где хранятся таблетки, пилюли и капли, которыми пользуется иногда наша семья. Увы, спустя короткое время пришлось признать:

– Ацетилсалициловой кислоты нет ни в каком виде.

– Великолепно, – на всякий случай похвалил меня дежурный. – А что есть?

– Тут полно пузырьков, упаковок и мазей!

– Прекрасно, непременно подберем необходимое. Читайте название!

– Вы так долго со мной возитесь, – благодарно всхлипнула я.

– Светя другим, сгораю сам, – торжественно процитировал великого врача прошлого диспетчер, – не волнуйтесь и начинайте.

– Мазь для собак от отита, – озвучила я.

– Не подойдет, – решительно отверг собеседник.

– Капли в глаза для мопсов, профилактический раствор от кожных паразитов животных, паста для чистки зубов со вкусом говядины, спрей в уши для кошек, витамины для йоркширских терьеров.

– Вам нужно что-нибудь для людей! – терпеливо напомнил диспетчер.

Я еще раз перебрала содержимое коробки и обрадовалась:

– О, нашла! Имодолакс. В каплях.

– Точно для человека? – благоразумно уточнил диспетчер.

– Абсолютно, – заверила я. – Сбоку написано: «Не давать детям до двенадцати лет».

– Роскошно, – возликовал врач, – примите сорок капель, запейте стаканом чистой воды и ложитесь в постель.

– Вы приедете? – с надеждой спросила я.

– Конечно, – успокоил меня диспетчер. – Ждите!

Безостановочно почесывая многострадальный живот, бока и ноги, я пошла в прихожую и отперла входную дверь. Неизвестно, в каком состоянии я буду, когда в Ложкино примчится машина «Скорой помощи». Может, у меня не хватит сил спуститься на первый этаж, а так медики сами откроют дверь и войдут.

Подготовившись к визиту эскулапов, я поспешила на кухню, проглотила предписанную дозу лекарства, запила минералкой, собралась подняться в свою спальню и тут вдруг заметила пакет с уткой, сиротливо лежавший на столе.

В первую секунду я испытала желание вышвырнуть посылку в помойку. Птичка несколько дней путешествовала без холодильника, она уже продукт не второй, а двадцать пятой свежести. Да если вспомнить, что Дина Васильева, вручая посылку, сказала: «Извините, я раскрыла упаковку, там внутри очень симпатичная бело-синяя утка», – то станет окончательно понятно: жаркое с яблоками из тушки не сделать.

Схватив посылку, я понесла ее к ведру, но потом все же решила убедиться, что собралась избавиться от негодного продукта.

Под коричнево-бежевой бумагой обнаружился пакет, потом еще один, затем пупырчатая пленка, серый мешок…

Удивляясь заботливости Кирилла, я выпутывала и выпутывала тушку из упаковок. Ситуация напоминала глупый розыгрыш, который мы в школьные годы устраивали приятелям: приносишь однокласснику подарок, он начинает его разворачивать, возится около часа, развязывая бечевки и шурша газетами, и в конце концов на полу остается гора упаковки, а в руках у соседа по парте оказывается крохотная конфетка.

И когда последняя обертка была удалена, я замерла с приоткрытым ртом. На кухонном столе лежала утка. Она была совершено целой, нигде не поврежденной, и не побоюсь этого определения: сверкающе-новой. Вот только отправить ее в духовку было нельзя. Передо мной находилась эмалированная утка, та самая, которую для известных целей приносят в больницах лежачим больным мужчинам. Уже одного этого хватило бы, чтобы потерять от удивления дар речи. Но утка поразила меня не только самим фактом своего существования, но и внешним видом: она была старательно расписана бело-голубыми красками под гжель.

Минут пять я в глубочайшем изумлении рассматривала «красотищу», потом приподняла ее и увидела открытку. Меня с самого детства учили не читать чужую корреспонденцию, но сейчас я забыла о хорошем воспитании и изучила короткое послание.