Клятва

Командор кивнул; лейтенант уверенным шагом подошел к портрету Селины Лефгер. Борген отчаянно ругался и рвался из рук: трое жандармов едва удерживали его. Лейтенант аккуратно снял портрет со стены. Еще до того, как он положил его на стол, из тайника на обратной стороне картины выпало несколько листов. Командор с довольным видом подобрал их, проглядел и сунул за пазуху.

— Уводите! — приказал он жандармам.

Дик в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки, пока выводили родителей и всех остальных. Через несколько минут комната опустела: только горела на столе забытая масляная лампа. Вскоре стихли и звуки со двора.

— Жаль твою маму: мой-то папаша к ночевкам в казематах привычный… — тихо сказала Юка. — Спасибо Ремерту: если нас ищут, то совсем в другом месте.

— Да уж, спасибо. — Дик выбрался из комода. Опустевший дом Лефгеров производил еще более тягостное впечатление, чем обычно.

Юка смотрела на светлое пятно на стене, оставшееся после портрета.

— Что будем делать? — спросила она.

Дик против воли усмехнулся. Серьезно спросила! И не у кого-нибудь — у него!

Он внимательно осмотрел задник картины. Тайник не был пуст: внутри лежала крохотная, нарисованная без красок портретная карточка с убористой подписью: «Моему другу Йохиму…» С карточки улыбался худощавый мужчина с лихо закрученными усами, в черном мундире и в высокой фуражке с незнакомым гербом.

Дик подумал, что вряд ли когда-нибудь узнает, случайно ли оставил командор Кибтан Нанкер карточку и лампу — или же заметил их с Юкой и захотел помочь, но побоялся открыто ослушаться приказа.

— Хорошую лодку нам не украсть, а с посудиной Робби мы не управимся, — сказал Дик. — Но «Умница» не так далеко от берега; и скоро начнется отлив. Я смогу доплыть.

— Я с тобой!

Дик покачал головой:

— Я лучший пловец, чем ты. Отправляйся к моим на ферму. Или, — выдавил он из себя, — попробуй встретиться с Ремертом.

— Ты это серьезно? — спросила Юка с непонятной обидой.

— Рем — не его отец, — сказал Дик. — Он не знал всего, не все обдумал. Как бы там ни было, уверен, он уже раскаивается в своем побеге, и постарается тебе помочь. А я… Я тоже, я на все для тебя готов, но не собираюсь плыть по течению, как дохлая рыба! — воскликнул он. — Отец прав, честь Ракайя и наших предков — дороже безопасности. Я сдержу клятву. Доверюсь этому Мартильяку. Сила, так или эдак, на его стороне. Если он окажется негодяем — хотя бы правда будет за нами.

Дик перевел дыхание и смущенно взглянул на Юку: речь вышла слишком громкой и пламенной, не сказать — глупой.

Но Юка улыбнулась вдруг и сделала то, чего он меньше всего ожидал: подошла и поцеловала в щеку.

— Ты доплывешь — сказала она. — . Обязательно. Обо мне не беспокойся, Дик. Я тоже… не хочу быть дохлой рыбой. И не буду. До встречи!

— До встречи! — Он поспешно ушел, забрав карточку Рамоля и оставив Юку одну в разгромленной гостиной. Сердце сжималось от мысли об этом, но нужно было торопиться, пока не кончился отлив.

Без труда Дик пробрался неосвещенными переулками к окраинам Хемгюра, обошел стороной пляж, около которого бездельничала пара жандармов, вскарабкался на знакомый утес, клювом нависавший над морем — и прыгнул в темные волны.

* * *

Сначала плыть было легко. Прохладная вода освежала, растворяла липкий ком дурных мыслей. Взмах, толчок, взмах! Видимая цель впереди и понятный путь к ней — так не хватало этой в прошедшем дне…

Дик плыл, полностью отдаваясь движению. Но тепло постепенно покидало тело, в мышцах накапливалась усталость: сказывался короткий сон, пропущенный завтрак и скудный обед. Впереди горели бортовые огни «Умницы», позади — фонари на набережной Хемгюра. Дик перевернулся на спину, чтобы передохнуть, и на миг зажмурился от восхищения: небо тоже оказалось усеяно яркими огоньками. Звезды сияли от горизонта до горизонта. Ласковое движение волн убаюкивало, и уже не различить было среди бесконечных огней, куда плыть…

Крик потревоженных чаек привел Дика в чувство. Совсем рядом прошла сторожевая лодка: можно было расслышать плеск весел и даже тяжелое дыхание гребцов.

«Я должен! У меня получится», — Дик дождался, пока лодка отойдет подальше, и изо всех сил поплыл к кораблю. Силуэт «Умницы» становился все ближе: невообразимо громадный, грозный. Огни горели далеко наверху. Дик ткнулся ладонями в железный лист обшивки — и понял, что радовался рано.

Осторожно он поплыл вдоль борта, но не смог обнаружить каната или лестницы, вообще ничего, за что можно было бы ухватиться. Гудели внутри корпуса неизвестные механизмы.

— Эй, наверху! — выкрикнул он. — У меня сообщение!

Но палуба, где стояли — если стояли — вахтенные, была невероятно далеко…

Проклиная себя за глупость и непредусмотрительность, Дик поплыл прочь от корабля, уже чувствуя, что не дотянет до берега. Сил почти не оставалось.

Он развернулся и вновь лег на воду; силуэт «Умницы» загораживал полнеба.

— Помогите! — собравшись, снова крикнул Дик. — Помогите!

По воде неподалеку полоснул луч света.

— Э-эй! — Дик заорал изо всех сил. — Э-гей!!!

Через несколько мгновений луч нащупал его.