Клятва Гиппо Кратоса

– А я Дункан, – сказал куница. – И я понятия не имею, что мое имя значит. И, если честно, мне плевать.

– Думаю, будет честно, если мы тут приберемся без тебя, Колди, – заметила Бекка. – А ты иди к папе и возвращайся, как освободишься.

Колдер улыбнулся и кивнул. Ему не терпелось погрузиться в очередную увлекательную историю – только прежние истории были не больше, чем выдумкой писателей. А в этой он сам был героем!

Глава четырнадцатая: Лис и роза

– Расскажи еще про этого Смита, – попросил Колдер. – Кто его проклял?

За окном плескались волны, почти черные в вечерней темноте. В трюме тоже было темно: ящикам ведь свет не нужен. Но юный сын капитана принес с собой фонарик, и получалось что-то вроде трапезы при свече (или скорее лампочке): выдренок тайно пронес новым друзьям филе из форели, булочки с корицей, бутерброды с листьями салата и грибным паштетом и чай.

– В следующий раз наловчусь доставать и больше еды, – прибавил он, но и против такого ужина никто не возражал: куница и волчонок не ели ничего с самого попадания на корабль.

Ужин проходил весело. Бекка со всеми подробности рассказывала историю своей жизни, повторяла биографию Кровавой Мэри и делилась смешными эпизодами из жизни незадачливого козла-кучера.

– Он не говорит точно, – обстоятельно отвечала маленькая волчица, смакуя бутерброд. – Смит у нас вообще козел с приветом. Без понятия, как Мэри допустила к себе такого дурачка… Правда, личный водитель из него неплохой. Все бордюры пересчитает, но собьет, кого попросишь! Вообще-то Смити родом из Южной Африки, – задумчиво протянула Бекка. Выдренок пожал плечами.

– Никогда о нем не слышал.

– Вот умора! Услышь об этом наш козленок – ой, разозлился бы! Он же так хотел стать знаменитостью…

– А что, были поводы? – залюбопытствовал Дункан.

– Ладушки, как говорит Луиса! – хлопнула в ладоши Бекка. – Я расскажу вам единственный рассказ о козле-кучере, который известен хоть кому-то. И то благодаря Альфреду Лису, который включил эту историю в свои «Южноафриканские очерки»… Кстати, у Смита экземпляров десять этой книги в шкафу. Так вот…

Четверо мужчин – кот Латтеродт, мышь Серурьи, ворон Энтони Де Хир и неназванный очковый пингвин в очках, житель Кейптауна, отправились в повозке из Сиреса в Бофорт-Уэст. Ехали они, ехали, и вдруг повозка сама собой остановилась. И налетает на них повозка… Верней, сперва они услышали шум и грохот – а потом завидели летящую на них повозку, запряженную четырнадцатью лошадьми, и погонял ими козел-кучер…

– Лошадьми? – повторил Дункан.

– Угу. Тогда еще было развито рабовладельчество… Да. Кот, мышь и пингвин спешно спрыгнули со своей повозки на обочину, а ворон лишь взмахнул крыльями и уж с воздуха наблюдал, как повозка козла проезжает в миллиметре от их собственной повозки.

Исполненный злости, Энтони крикнул кучеру:

– Куда прешь?!

И козел, на миг обернувшись, ответил:

– В ад!

Позже Латтеродт говорил, что они узнали нечто страшное: тот, кто заговорит с извозчиком, обречен…

– И что? – прошептал Дункан, покусывая кончик хвоста от страха.

– Тело ворона нашли неделю спустя у подножия скалы, – замогильным голосом произнесла Бекка. – В обломках повозки и жу-у-утко изуродованное… Конец! – бодро объявила она. – Остается только добавить, что, когда рабов просто не стало, и мир стал свободным для всех зверей, включая и лошадей, то призрачные кони свалили от Смита, и ему пришлось сдавать на права.

– И как, сдал он? – усмехнулся Колдер.

– Нет, конечно. Инструктор, принимавший экзамен, умер от сердечного приступа.

– Что, Смит так гонял?

– Нет. Он поздоровался. И у бедняги-инструктора сердце не выдержало.

– Классная история, – кивнул выдренок.

– А расскажи и ты что-нибудь, Колди! Что-нибудь такое… Чтоб я то-о-очно не заснула!

– Тебя, я думаю, ничем не проймешь, – усмехнулся выдренок. – Жила у Кровавой Мэри, дралась в переулках… Читала много.

– Так брось мне вызов! – тряхнула головой Бекка.

– Уломала… Итак. В тысяча шестьсот сорок первом году…

– Как ты узнал такую точную дату? – удивился Дункан. Колдер надулся.

– Мне так говорили…

– Рассказывай дальше, – попросила Бекка.

– Так вот… В тысяча шестьсот сорок первом году капитан Филипп Ван Дер Деккен, бессердечный зверь, возвращался на «Летучем Голландце» из Ост-Индии, везя на борту молодую пару мышей или шиншилл…

– Как он мог везти кого-то, если они плыли? – вставил Дункан.

– Корабли не плывут, а ходят, – поправила его маленькая волчица, заворачиваясь в принесенное Колдером же одеяло. Она даже соорудила себе и кунице некоторое подобие кроватей из ящиков.

– Так вот, капитан влюбился в девушку и убил ее жениха, а потом сделал ей предложение…

– И шиншилла его зарезала! – фанатично выкрикнула Бекка, оскалив зубки.

Дункан поперхнулся булочкой. Колдер на всякий случай отодвинулся от волчонка подальше.

– Нет, она… Она выбросилась за борт.

Бекка разочарованно фыркнула и растянулась на импровизированной кровати.

– Эх… Ну, и что?

– И когда Филипп огибал мыс Доброй Надежды…

– Кого? – спросил Дункан.