Клятва на верность

…Его куда-то понесли, грубо подхватив под ноги и под руки, поволокли по длинной, идущей в гору дороге. Их было много — человек десять, а то и двадцать. Все в темных робах, лиц их он никак не мог разглядеть. Он попытался отбиваться, но тело не слушалось команд ослабевшего мозга. Вокруг было темно. Откуда-то издалека, точно сквозь плотный слой ваты, доносились голоса — разные, мужские. «…Опиталъ… осстро… лейший… опиталь… опиталь». Что за чушь? Варяг вдруг ощутил страшную боль в обеих ногах, где-то внизу, под коленками, точно кто-то несколько раз ударил его молотком прямо по коленной чашечке. И вдруг из бездонной тьмы возникло лицо молодой женщины. Очень знакомое лицо. Но он никак не мог вспомнить, кто это, где он видел ее, как ее зовут… Она держала его за руку и хохотала, закинув голову назад и обнажив ровный ряд блестящих зубов. Какой веселый смех… Где-то он уже слышал этот переливчатый смех. Потом в лицо ударил яркий свет — точно такой же яркий, как секунду назад — или час назад? Он прищурился от невозможной голубизны вокруг. Что это? А, ну как же/ Глаза слепила лазурная морская гладь, бликующая мириадами солнечных осколков на поверхности воды… И боль вдруг отступила, тело стало легким-легким, порыв ветра подхватил его и понес над водой, над искрящейся водной пустыней. Женщина летела рядом и заглядывала ему в лицо. И вдруг отчетливо произнесла: «Владик! Владик! Иди ко мне!» Так это же Светлана!..

За кормой истошно кричали чайки, напрасно выискивая зоркими глазами добычу. Красавец теплоход купался в тяжелом средиземноморском зное. Это морское путешествие, неспешное и такое нереальное, так было не похоже на его московскую жизнь, что сам Владислав уже перестал понимать, была ли та жизнь въяве или приснилась душной ночью…

Жаркое солнце, синее небо, зеленовато-бирюзовое море; стоянки в портах, громкие объявления по корабельному динамику, лязг и грохот лебедок, прогулки по раскаленным улицам, шумные бары, прохладные магазины. И опять возвращение назад, в неспешный график спец-круиза Госконцерта СССР по Средиземному морю на пятипалубном теплоходе «Новороссийск», вместе с любимой женщиной…

Варяг сидел на корме в шезлонге, курил, смотрел на белопенную бурлящую дорогу за кормой, тянущуюся от теплохода к самому горизонту. В воздухе плыла вместе с теплоходом веселая музыка, уже давно воспринимаемая как часть нескончаемого морского праздника. Ничего не хотелось делать, лень было вставать с этого удобного кресла. Выбросил окурок за борт. Взглянул на часы. Светлана пошла марафет наводить, просила полчаса не беспокоить.

Влажный ветер дул ровно и приятно. В голову лезли непрошеные мысли. Не хотелось думать о делах, но сейчас, когда рядом не было самой прекрасной из женщин, которых он когда-либо встречал в жизни, невольно вспоминалось все то, что случилось с ним полгода назад в Казани.

После того как он исполнил свой долг и дал клятву на верность воровскому братству в печорских лесах, после того как он отдал последний поклон вору в законе Фотону, он всерьез занялся казанскими делами. И надо сказать, когда наконец разобрался в обстановке, она ему не понравилась.

По прибытии в Казань Варяг выяснил, что известие о данной им клятве на могиле славного Фотона быстро распространилось в городе, а потом и по всему Поволжью. На общем сходе он без возражений был выбран держателем казанского общака, правой рукой смотрящего по региону. Звали смотрящего Дядя Вася, был он из старых воров, неукоснительно чтивший законы, что по нынешним временам хоть и вызывало у всех уважение, но, как оказалось, многих раздражало.