Клятва на верность

— Пусть его корефаны уволокут домой! Я его простил!

И, усмехнувшись, пошел к гостям.

Глава 28

На следующий день академик Нестеренко пригласил Владислава к себе на дачу. Было это уже во второй половине дня. Варяг давно проснулся, легкое похмелье нейтрализовал парой бутылок пива, да все время отвечал на бесконечные звонки с поздравлениями и был, в общем-то, рад съездить к Егору Сергеевичу.

Дача у академика была большая, постройки тридцатых годов, с запущенным садом, но в тенистой беседке было очень приятно сидеть, попивать легкое грузинское вино и вести неторопливую беседу с радушным хозяином.

Егор Сергеевич с заговорщицким видом вернулся из дома с толстой красной папкой.

— Давно хотел поделиться своей идейкой. Занятнейший материал, больше для души, но, думаю, и тебе, Владислав, будет интересно ознакомиться. Готовая монография, но я так ее и не издал. Раньше было несвоевременно, а теперь, когда все можно, издателя не могу найти. Все только печатают американские детективы и любовные романы… Хотя тут, — он постучал пальцем по папке, — и детектив, и любовь, и месть, и заговоры — все что угодно! Возьми с собой и почитай — может, что в голову придет. А вкратце, здесь я собрал материал о так называемой сицилийской мафии. Вот ты итальянский знаешь; я произнесу несколько слов, а ты составь аббревиатуру по начальным буквам. — Нестеренко с улыбкой приготовился. — Морте… алля… франсия… Италия… анелля…

— Ма-фи-я, — в тон академику произнес Варяг. — Выходит, мафия — дословно: «Смерть французам…»

— Да, да, «Смерть всем французам» — это клич Италии. В 1282 году на острове Сицилия в городе Палермо возникла патриотическая организация, поставившая себе целью освобождение Сицилии от господства французов. С тех пор прошло семь с лишним веков, мир сильно изменился, изменилась и мафия. О ней слышали все, а о размахе, силе и влиянии этой структуры знают немногие.

Егор Сергеевич разлил вино по бокалам, придвинул блюдо с фруктами ближе к гостю.

— Я ведь почему тебя пригласил сегодня. Хотел, чтобы ты от меня узнал, что твой переход ко мне в Институт экономики стран Европы — дело решенное. Осталось только проголосовать на нашем ученом совете, но это уже детали. Предлагаю тебе, Владислав, заведовать у нас сектором Общего рынка. Как на это смотришь?

Варяг поднял свой бокал и посмотрел на просвет. Солнечный луч, преломившись в жидкости, озарил вино багрянцем.

— Как я могу смотреть? Я могу только благодарить. И уж поверьте, я умею быть благодарным.

— Ну и прекрасно. И еще. Я хочу направить тебя в командировку в Рим. В конце будущего месяца там состоится встреча ведущих экономистов стран Европейского экономического сообщества. Будут обсуждать вопросы сближения с Россией. Надо бы тебе включиться в работу!

— Я так понимаю, Запад зашевелился, Россия представляется для него лакомым куском.

— Не только Россия, но и вся Восточная Европа, которая полвека была за железным занавесом. Представляю, как там у них разыгрался сейчас аппетит…

— Мне кажется, для России было бы лучше й дальше оставаться врагом Запада. Своих союзников западный мир научился очень ловко раздевать.

— Но мы же с тобой еще не страна, — хитро улыбнулся Нестеренко. — Мы с тобой ученые, хоть и представляем Россию. Нам надо думать о своих проблемах. Кстати, лично тебя уже ждут в Италии с нетерпением. Так что эта моя монография будет тебе в каком-то смысле полезна.

— Вы хотите сказать?..

— Как прочтешь, так сразу поймешь. В наше время криминалитет настолько прочно сросся с правительственными структурами большинства стран, включая и Италию, что порой трудно отделить мафию от государства. Ты меня понимаешь?

Да уж, как тут не понять. Это был тонкий намек на ситуацию в России… На приватизацию, набирающую обороты… Или еще на что-то?

Варяг разомлел от вина, было жарко, гудели пчелы. Где-то в саду стоял улей. Варяг знал, что академик на досуге занимается для души пчеловодством. Владислав, забывшись, расстегнул рубашку, и острый глаз Нестеренко заметил его наколку. Прятать ангелов уже было поздно, и Варяг приготовился рассказать какую-нибудь байку, что всегда были заготовлены для подобных случаев. Но Егор Сергеевич вдруг произнес нечто, ошарашившее Владислава.

— Ты, наверное, не знаешь, Владик, что я в свое время четыре года отдыхал на Соловецких островах. Может быть, слышал, что такое СЛОН?

Уж кто-кто, а Варяг слышал. Один из законников, давший ему путевку в воровскую жизнь, как раз родился в том злосчастном месте. Это был знаменитый Фотон, на могиле которого впоследствии Варяг дал воровскую клятву. Так что Варяг знал о СЛОНе все. Но сейчас он уклончиво кивнул:

— Кажется, что-то читал, Егор Сергеевич, не помню. Может, у Солженицына?