Клинок из черной стали

О, как же хотелось увидеться с Мрачным перед неизбежным последним поражением! Но у нее не было на это времени, как и на свидание с Гын Джу, и со вторым отцом, и с первым, и с сестрами, и с многими другими родственниками. Ни на что больше не было времени, даже на колдовство Хортрэпа. Страх и вина сдавили сердце с такой силой, что принцесса едва не рухнула в обморок, хотя, возможно, это все происходило из-за жуков, а также из-за слабого гудения Врат. Интересно, они всегда издавали этот звук, которого Чи Хён не замечала по той единственной причине, что была слишком занята мирскими заботами, или он возникал лишь в тот момент, когда Врата зазывали недавно умерших?

Живот свела судорога, и Чи Хён, несмотря на облако саама в голове и болеутоляющую отраву в крови, мгновенно вышла из задумчивости. Пусть ей и предстоит сегодня умереть, она еще не умерла – едва ли боги могли додуматься до того, чтобы сохранить кишечные спазмы в загробной жизни. Она обернулась, чтобы встретить врага лицом к лицу, и еле сдержала смех при виде обнаженного Хортрэпа, – он нелепо прыгал вдоль кромки слабо гудящих Врат, подняв над головой тот самый великий ужас, который обещал вызвать для спасения Кобальтового отряда, – жирного черного опоссума, сердито зашипевшего, когда колдун впился зубами в его сальную кожу, но не вырвавшегося из рук.

Затем все заслонила атакующая кавалерия багряных. Чи Хён опустила забрало, воткнула длинное зазубренное копье в землю и выхватила из ножен клинок. Феннек и Чхве опустили пики и подъехали ближе в ожидании ее распоряжений. Генерал Чи Хён Бонг приподнялась в седле и издала боевой клич, готовясь подтвердить всю доставшуюся ей ранее славу, которую большинство жителей Звезды, возможно, считали чрезмерной.

Мордолиз перепрыгнул через очередное окоченевшее на морозе тело – девушки-солдата не старше четырнадцати лет. Глаза под тонким снежным саваном были открыты, так же как и рот, но еще шире зияло рваное отверстие в медном нагруднике, присыпанное по краям крупинками инея. Рану, вероятно, нанесли массивным клевцом, крупнее того, что заменял обух боевому молоту Софии.

Девочка потеряла в сражении плащ, но София и так поняла, что она сражалась за кобальтовых. Имперцы не брали на службу детей, хотя всегда были готовы поднять их на пики.

Пока София пересекала сверкающую белую долину, ей попался уже третий мертвый ребенок, и она сильно сомневалась, что дело в неудачно выбранном Мордолизом маршруте. Наоборот, все заснеженное поле боя, насколько мог видеть глаз, рябело от кобальтовых солдат, что порой лежали на других трупах, как своих товарищей, так и врагов. Важным теперь было лишь одно: успеет ли София добраться до генерала раньше, чем это сделают таоанцы, хотя она и не видела большой разницы: даже если бы София появилась здесь на рассвете, отдохнувший и лучше организованный имперский полк расправился бы с кобальтовыми в течение часа.

София побежала быстрее, и вовсе не затем, чтобы поучаствовать в резне, – она скользила по заснеженному полю, потому что увидела Чи Хён, окруженную горсткой защитников, всего в ста ярдах впереди. Если она успеет встретиться с генералом перед сражением, то покажет ей покореженную Сердоликовую корону, которую принес Мордолиз, – убедительное доказательство того, что с королевой Индсорит произошло нечто ужасное… А Чи Хён, в свою очередь, покажет находку командиру Таоанского полка и получит отсрочку, а то и нечто большее. Из всех провинций Багряной империи Тао уступает в преданности королеве только Азгароту, и если Индсорит лишилась своей короны, это не может не вызвать очень серьезные вопросы, касающиеся положения дел в империи, которые осторожная полковник Ждун наверняка захочет обдумать, прежде чем дать сигнал к атаке. Нет никакого смысла тратить силы на внешнюю угрозу, когда тебя могут в любой момент призвать на защиту от угрозы внутренней.

Таоанские горны заиграли опять, более слаженно, и София непременно прокляла бы все на свете, если бы у нее хватило на это дыхания. Она была уже близко, видела тонкую линию драгун Сингх, но имперские поганцы начали атаку, даже не соизволив выслать парламентера с предложением сдаться. Большинство ветеранов с возрастом становятся сдержанней, но, похоже, известная своей осторожностью полковник Ждун переживает сейчас вторую молодость, схватка возбуждает ее, как подростка в пору первой любви.

София со всех ног промчалась позади конных телохранителей Чи Хён и повернула направо, чтобы, прикрывшись Вратами от яростного натиска имперцев, двинуть либо обратно в лагерь, либо в горы. Никто не посмеет упрекнуть ее в бездействии… Но теперь уже нет возможности предъявить корону тому, кто мог бы остановить сражение. Если она решит остаться на поле боя, то непременно будет наказана за такую глупость. Давно прошло время, когда она…