Клинок из черной стали

София резко остановилась, едва не упав в снег, когда увидела на краю Врат Хортрэпа. Никто из кобальтовых, что метались по полю вокруг нее, не обращал внимания на колдуна, больше беспокоясь из-за несшихся прямо на них всадников. София же моментально прикипела к старику взглядом, и не только потому, что впервые увидела татуировку, покрывавшую всю его спину до самой задницы. Мордолиз, тоже заметивший Хватальщика, вернулся к ней, жалобно подвывая, затем оглянулся на Хортрэпа и зарычал; его жалкий мех встал дыбом. Демон и вчера вечером в свете факела выглядел неважно, а теперь, под лучами солнца, казался сваренным заживо, но тем не менее храбрился. София не понимала, что за хрень вытворяет чародей с корчащимся черным зверьком, но не могла не согласиться с Мордолизом. Ей тоже не нравилось происходящее, и пронзительный звук, идущий из Врат, не мог означать ничего хорошего.

Хортрэп торжествующе закричал и широко раскинул над головой руки. Одной он сжимал голову существа, похожего на опоссума, с выдранным на загривке мехом, а другой – конец непомерно длинного хвоста. Бедный демон завизжал, а Хортрэп принялся наматывать хвост себе на руку. Белая щетинистая лента сползала со спины животного, словно шелковая нить с гусеницы.

Даже по меркам Хортрэпа это было мерзкое зрелище, и София понимала: у него должна быть веская причина, чтобы заниматься таким непотребством здесь и сейчас, на краю Врат, перед наступающей вражеской армией. Прежде она не раз закрывала глаза на то, как ужасно он обращался со связанными демонами, как пожирал их, чтобы обрести магическую силу. И сейчас Хортрэп, несомненно, мучил именно демона, а не настоящего зверя. Но София все равно рванулась к колдуну по глубокому, до колен, снегу. Истошные крики опоссума резали уши, ритуал был слишком омерзительным, чтобы спокойно позволить чародею…

Быстро намотав на руку невероятно длинный хвост, Хортрэп вдруг швырнул демона во Врата. Зверь напоследок издал почти человеческий вопль и без единого всплеска исчез в черной глади… Но его хвост все еще тянулся к воздетой руке Хортрэпа. Мордолиз залаял, словно пытаясь пробудить мертвеца, о которого споткнулась София, когда наконец выбралась на расчищенную Хортрэпом площадку, а колдун опустился на колени перед миниатюрным алтарем и разбросал по краю Врат красные свечи, черные клыки и белые кольца. Хвост опоссума дрожал как тетива и все глубже впивался в молочного цвета кожу. Чародей обернулся к бешено лающему Мордолизу, и София подумала, что не видела жуткого великана таким встревоженным с того дня, когда они в Эмеритусе впервые вызвали демонов.

– Помоги! – крикнул колдун. Замерзшая грязь крошилась под его босыми ногами, он проскользил еще несколько дюймов к призывно распахнутой бездне, и теперь его пальцы почти касались кромки Врат. – Оттаскивая меня, оттаскивай!

Было бы очень заманчиво позволить ему отправиться в Изначальную Тьму, вслед за демоном, которого он мучил. Но Хортрэп Хватальщик, обязанный тебе жизнью, – не самое худшее, что можно себе представить. С тех пор как Марото спас его от огромной Королевы Демонов, которую они пробудили в Эмеритусе, колдун всегда и во всем опекал варвара. К тому же таоанская конница по ту сторону Врат разделилась, чтобы обойти сверхъестественное препятствие, и атаковала всадников Сингх с обоих флангов. Бросить старого друга в тот момент, когда имперцы вот-вот разобьют кобальтовых, – слишком бессердечный поступок, даже если речь идет о таком мудаке, как Хортрэп.

София уперлась сапогами в ледяное крошево и схватила Хортрэпа за запястье, его длиннющие пальцы обвились вокруг ее кисти… Но мощный рывок той силы, что тянула опоссума с другой стороны, свалил обоих с ног, и даже если бы Хортрэп выпустил руку, а не сжал еще крепче, София все равно бы не устояла. Она попыталась спасти самое беспринципное существо на Звезде – и теперь вместе с ним отправится во Врата. Как и любой смертный, она часто думала, что́ лежит за этим древним окном в Изначальную Тьму, но надеялась, как и всякий смертный, никогда не узнать этого.

Надежды смертных так хрупки…

Мрачный едва не споткнулся, услышав знакомый звук. Вокруг сталкивались, сражались, падали и умирали всадники в багряных и синих плащах и лошади, лошади, лошади. Но все они теперь перестали его интересовать, как и еще живые, хрипящие от натуги кобальтовые солдаты, которых он с легкостью обгонял, спеша к центру долины. Варвар не спускал глаз с просвета среди массы войск – это там, должно быть, находятся Врата. Он почти добрался до цели, как вдруг раздался тихий гул. Точно такой же он слышал в Эмеритусе, когда Безликая Госпожа прижала его к своей груди. Ошибки быть не могло. Мрачный знал, что однажды она придет за ним, ведь он не выполнил ее волю. Варвар обернулся посмотреть, как она появляется из Врат, сияющая и грозная…