Клио и Огюст. Очерки исторической социологии

Другой известный эксперимент был проведен следующим образом: в студенческую аудиторию входил некий человек, которого профессор представлял присутствующим четырьмя разными способами. В первом случае он говорил, что вошедший – студент, приехавший из Англии и попросивший разрешения присутствовать на лекции. На глазах у всех молодой человек проходил и занимал место в аудитории. Во втором случае пришедший был представлен как лаборант, в третьем – как лектор, а в четвертом – как профессор Кембриджа. Проведя на лекции положенное время, человек покидал аудиторию.

Затем аудитории задавали вопрос, который по легенде эксперимента должен был выяснить степень внимательности студентов: какого роста был пришедший человек? Результат оказался весьма интересным. В той аудитории, где вошедший молодой человек был представлен обычным студентом, рост его воспринимался как средний. Чем выше был сообщенный социальный статус, тем выше казался рост. Там, где человек был представлен подающим надежды ученым, его рост был воспринят как несколько более высокий. И там, где он выступил в роли состоявшейся научной величины, средний показатель роста оказался самым большим: в качестве «профессора» человек выглядел на два с половиной дюйма выше, чем в качестве «студента», а два с половиной дюйма – это, между прочим, больше шести сантиметров (6 см 35 мм если точно).

Аналогичные эксперименты проводили в СССР. В 1971 г. на киевской киностудии режиссером Ф. М. Соболевым был снят любопытный фильм, назывался он «Я и другие». В фильме демонстрировалась целая серия социально-психологических экспериментов, показывающих, насколько человеческое восприятие зависит от окружающего социума.

В первом сюжете молодым людям демонстрировали фотографию пожилого фактурного мужчины с крупными резкими чертами лица. Испытуемых ставили перед камерой и просили дать психологическую характеристику человеку на фото. При этом одним испытуемым говорили, что перед ними фотография опасного преступника, а другим – что это большой ученый.

Вглядываясь в фото, «жертвы эксперимента», которым было сказано, что они изучают лицо преступника, видели на лице явные отпечатки хитрости, жестокости, душевного холода. Тем же, кто думал, что разглядывает лицо ученого, напротив, удавалось разглядеть добродушие, ум и чувство юмора.

Другие опыты производились над детьми. В первом опыте женщина-экспериментатор ставила на стол пирамидки. За столом сидят дети детсадовского возраста, лет четырех-пяти. Сначала это были две белые пирамидки, а потом черная и белая. Экспериментатор договаривалась с тремя малышами, сидящими за столом, что они будут в любом случае утверждать, что обе пирамидки – белые. Несколько раз это представление «обкатывалось» для тренировки. Когда подсадные дети научались врать, не моргнув глазом, приглашался неподготовленный ребенок. Сначала на стол ставились две белые пирамидки. Шел опрос детей – все отвечали, что обе пирамидки белые. Затем пирамидки менялись: теперь одна из них была белой, а другая – черной. Снова опрос: подсадные дети бодро отвечают, что обе пирамидки белые. Камера фокусируется на лице ничего не подозревающего ребенка. Вот очередь доходит до него. Все его «товарищи» только что заявили, что обе пирамидки белые. Что скажет он? На лице ребенка на мгновение появляется напряженное выражение. И вот маленькая девочка говорит, что обе пирамидки белые. Затем экспериментатор вкрадчивым голосом просит эту девочку взять себе черную пирамидку. Девочка протягивает руку и берет ее. Затем еще более вкрадчиво задается вопрос: отчего же девочка сказала, что обе пирамидки белые? Опять на лице девочки отражается мучительное напряжение. Она чувствует, что сделала что-то не так и попалась. Она смущенно улыбается. Однако в природном уме девочке не откажешь: она объясняет свой ответ с предельной искренностью, говорит, что другие сказали, что пирамидки белые – поэтому и она решила так сказать. Но экспериментатора такой ответ не удовлетворяет – она начинает наступать на маленькую испытуемую: почему девочка решила сказать так, как сказали другие, раз она видит, что одна из пирамидок черная? Тут загнанная в угол девочка находится и дает обычный ребяческий ответ: «Захотелось».

Мудрый закадровый голос рассуждает о том, что часто мы в своем отношении к миру ориентируемся на мнение других людей, принимая его без должной критичности.

Другой опыт над детьми. В большое блюдо положили кашу (судя по виду – рисовую). Кашу густо посыпали сахаром со всех сторон, кроме одной – там каша была столь же обильно посыпана солью. Опять за круглым столом сидят дети. На сей раз ни о чем договариваться с ними не нужно: всё сделает каша.