Клио и Огюст. Очерки исторической социологии

Одна из лучших книг, позволяющая хотя бы в первом приближении разобраться в теоретических сложностях анализа социальной структуры современной России, – монография доктора социологических наук, профессора Национального исследовательского университета «Высшей школы экономики» и главного научного сотрудника Института социологии РАН Н. Е. Тихоновой «Социальная структура России: теории и реальность»[41].

Н. Е. Тихонова рассматривает два принципиально возможных подхода к изучению социальной структуры: структуралистский, основы которого были заложены еще основателем социологии Огюстом Контом, и функциональный, родоначальником которого был Толкотт Парсонс. Смысл структуралистского подхода заключается в выделении структурных элементов и анализе особенностей их сочетания. Функционалисты идут от общественных функций, реализация которых обеспечивается теми или иными группами и индивидами. В реальности разница между этими подходами не столь глобальна и часто они выступают как взаимодополняющие.

Интересные инструменты для анализа общественного устройства дает теория известного французского социолога Пьера Бурдьё. Им были сформулированы две интересные идеи, позволяющие обнаружить критерии социальной стратификации, не сводимые к экономическим показателям (хотя и связанные с ними до некоторой степени). Это теория «социальных капиталов» и «социальных полей». Рассмотрим эти категории на примере социальной группы, лучше всего знакомой автору в силу его к ней принадлежности: на примере группы вузовских преподавателей.

Итак, помимо очевидного экономического (которым бо́льшая часть преподавателей не может похвалиться), Бурдьё выделяет культурный капитал. «Культурный капитал» заключает в себе много разнообразных элементов. Это развитый художественный вкус, умение одеваться и держать себя в «хорошем обществе», умение поддерживать светскую беседу и пользоваться столовыми приборами согласно правилам этикета. Сюда же причисляют начитанность, умение разбираться в живописи и классической музыке. Казалось бы, какое отношение к положению человека в обществе имеет умение отличить картину Моне от картины Мане или вальсы Шуберта от вальсов Штрауса? Однако, как ни покажется странным практически ориентированному читателю, Бурдьё показал, что значение таких совершенно далеких от насущных жизненных проблем знаний весьма велико. Дело в том, что все виды капиталов в некоторой степени связаны между собой и могут быть конвертированы один в другой. Хотя конвертация эта требует дополнительных усилий и не всегда может быть реализована полностью.

Культурный капитал, будучи интериоризирован, становится габитусом. Он включает в себя весь объем навыков, знаний, умений, поведенческих, мыслительных и речевых стереотипов, свойственных человеку. Существенная часть их приобретается в родительской семье. Однако и среда, в которой занят человек, накладывает отпечаток. Вузовская атмосфера традиционно способствовала сохранению элитарной культурной среды. В вузах нашли убежище представители еще дореволюционной, сословной аристократии, в общении с которыми «обтёсывались» новоначальные профессора из рабочих и крестьян.

Даже внешний вид советских ученых и преподавателей часто отсылал не столько к советским, сколько к дореволюционным дворянским реалиям. Преподаватели более, чем иные категории работников, обучены навыкам письма, публичной речи, умению держать себя и владеть собой в публичном пространстве.

Нужно, как уже было сказано, понимать, что возможность конвертации совсем не обязательно означает, что она обязательно произойдет. Для этого нужно приложить дополнительные усилия и иметь подходящий случай. Однако, если говорить о жизненных шансах, то преподавательский габитус, безусловно, расширяет возможности представителя этой социальной группы.

С началом Перестройки многие вузовские преподаватели смогли конвертировать свой культурный капитал в капитал политический. Существенная часть политиков перестроечной эпохи вышли из вузовской или научной среды. Причем речь идет не только о тех людях, которые были непосредственно заняты в науке или преподавании, но и о их детях, усвоивших соответствующий габитус в родительской семье. Сыном профессора является экс-премьер, а ныне генеральный директор государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» С. В. Кириенко, ныне действующий премьер Д. М. Медведев – сын ленинградского профессора. Сотрудником Всесоюзного НИИ системных исследований (ВНИИСИ) начинал трудовую карьеру Е. Т. Гайдар, сын преподавателя основ марксизма-ленинизма – в прошлом доцент Ленинградского инженерно-экономического института им. Пальмиро Тольятти А. Б. Чубайс, а его брат И. Б. Чубайс – профессор. Известны также старший научный сотрудник Института всеобщей истории АН СССР кандидат исторических наук С. Б. Станкевич, профессор ЛГУ доктор юридических наук А. А. Собчак, а первым президентом Киргизии стал президент киргизской АН – Аскар Акаев. Список может быть продолжен. В настоящее время этот процесс продолжается, хотя уже не так интенсивно и ярко.