Ключ к дракону

— У меня идея, — сказал он. — А если вы также укажете, что в течение пяти лет после посещения Мерцающего города не будете писать и публиковать научных статей о драконах? И если решитесь после, то, конечно, согласуете с общиной.

— В течение года, — включилась в игру Шерлин и встретилась взглядом с драконом.

— Трех лет.

— По рукам. — Она протянула ладонь, и Арканах ее крепко пожал.

— Но в город отправится один студент.

Шерлин только разочарованно вздохнула. Она уже и забыла, ради чего это все затевалось. Почему-то сейчас ее внимание сосредоточилось на драконе и торговле, а вот цель ушла на второй план. В отличие от горячей руки, что сжимала ее ладонь.

— Добились своего, — сказала она.

Вместо ответа Арканах протянул ей документы на одного студента, форму соглашения и ручку. Писать пришлось здесь же, на маленьком столике между креслами. Обстановка в просторной гостиной была более чем скромная. Точнее, ее вовсе не имелось. Здесь даже на окнах не висело штор. Практически голая комната с блестящим паркетом и стенами приятного бежевого оттенка. Единственная мебель — два кресла и маленький круглый столик между ними.

— Вы недавно переехали в этот дом? — поинтересовался Арканах, пока Шерлин писала.

— Год назад.

— Получается, сразу после развода? — невинно спросил дракон. Шерлин даже глаза подняла, чтобы посмотреть на него. Его голос звучал так откровенно честно, как у тех, кто что-то собрался выяснить.

— Да, я живу здесь с момента развода. После которого у меня остался только этот дом.

— Если честно, когда Летиция говорила о вашем доме…

— Летиция?

— Да, я как-то спросил о вас… Неважно. Я думал, что вам достался дом, в котором вы жили с мужем.

Такого она и в страшном сне не хотела представлять. Шерлин непроизвольно передернула плечами. Тут же отложила бумаги и сделала быстрый глоток из бокала.

— У него апартаменты на главной улице Бернина. Это довольно далеко от университета. И мне никогда там не нравилось.

Она замолчала и отпила еще вина. Те шикарные комнаты, полные света, теперь казались насквозь серыми, узкими и противными. В них не чувствовалось души, хотя они производили сильное впечатление. А еще они подавляли своими шелковыми шторами, пушистыми коврами, мягкими диванами, позолоченными ручками и вазами, расставленными в нужных местах.

— Там он вас запирал? — тихо спросил Арканах. Шерлин встретилась взглядом с его серьезными глазами и поразилось тому, насколько у него темная радужка.

— Вы слышали наш разговор?

— У драконов слух чуть тоньше, чем у людей.

Вино почему-то перестало радовать, и вкус после очередного глотка стал каким-то кислым. Шерлин отставила бокал и снова посмотрела на Арканаха. На его лице едва мелькнуло сочувствие, но и этого хватило, чтобы ощутить раздражение. Ее ужасно бесили эти притворно жалеющие ее незнакомцы.

— Он запирал меня всего несколько раз. И если вы думаете, что Винсент — садист, то ошибаетесь. Вполне нормальный человек с обычными недостатками. Ему просто важно, чтобы все было под контролем. Чтобы жена не уходила из дома вечером ни под каким предлогом.

— Поэтому он вас запирал? Ваш не садист?

— Вот не надо этой жалости ко мне и агрессии по отношению к нему, — сказала Шерлин, сама не понимая, почему начала защищать бывшего мужа. — В первый раз он запер меня вообще случайно. Мы ссорились. Он просил дождаться его после работы, я вспылила, потому что хотела пойти в кофейню с коллегами. В конце концов он сказал — я могу делать что пожелаю, и ушел. И по привычке запер входную дверь… правда, моими ключами. Я до глубокой ночи не могла выйти, пока он не вернулся после операции. Но тогда это было не специально.

Шерлин все-таки снова налила себе вина, хотя подозревала, что вкус не стал лучше. Но руки начали подрагивать, и хотелось их занять. А слова полились сами, будто весь этот год кто-то держал их на поводке, а сейчас они соскочили.

— Второй раз произошло ровно то же самое. Спустя где-то месяц. Я снова осталась в апартаментах одна, теперь уже на целый день… Я планировала выступить с лекцией на благотворительном обеде. Но честно говоря, он был сомнительным, непонятно, кто и куда собирал деньги. А мне просто хотелось рассказать о том, чего достигла современная наука… Винсент посчитал, что сомнительная благотворительность никому не сделает лучше. И запер. О том, что он был против этой благотворительности, я, правда, узнала уже после того, как просидела целый день дома без еды и возможности выбраться.

Арканах слушал, и в его глазах больше не мелькало сочувствие, лицо просто оставалось очень серьезным. Отчего казалось вылепленным из глины, и почему-то оно располагало к продолжению.