Ключ от дома на холме и злодей в подвале

Видела, как потухли глаза царицы, как подогнулись её загорелые ноги, выпал из тонких пальцев суровый напарник-меч. Последний раз вздохнула она хрипло: «Арт…»

Вампир, напавший на царицу был тут же убит. Артуэрд одной лишь рукой оторвал тому голову и упал перед любимой.

В тот же миг налетел ледяной ветер и принёс с собой заунывный звук, будто скорбный и плачущий, поющий погребальную песнь. Это был Дух смерти.

Вампироборцы окружили свою царицу, выставили перед собой мечи и опустились на одно колено, скорбно опустив головы.

Вампир сидел у тела Нейтхотеп безмолвный и недвижимый. Он показался мне печальным великаном. А потом он взрывом запрокинул к небу голову и закричал. От голоса-грома убитого горем вампира вздрогнули даже небеса и пролился на землю холодный дождь…                                                                                                                                                                                                                    

* * *

Глядя в полуночные и багряные глаза вампира, я снова помнила, кто я – Элла Ван Мельсинг. Но душа моя прожила прекрасное воплощение царицы Нейтхотеп. Теперь я помнила ту прошлую жизнь. Как и смерть.

* * *

Элла

После всего что увидела, ощутила, вспомнила, я долго молчала. Вампир не сказал ни слова, позволяя мне прийти в себя. Хотя, после такого, сложно сразу собраться. Да и я пока не могла осознать, что эта прекрасная и яростная женщина – моё прошлое воплощение.

Мне кажется, что характерами и взглядами на жизнь мы совершенно не похожи. Я не могла думать о ней, как о себе.

— Другая эпоха, Элла – другой характер, — вдруг нарушил тишину князь. — Тогда всё было по-другому.

— Ты прочёл мои мысли? — нахмурилась я.

Я и не заметила, как позволила себе тыкать князю.

— Нет, я не читал твоих мыслей. Я считаю это низким поступком. Просто твоя мимика и твой взгляд сами говорят за себя.

Покачала головой и прошлась по кабинету. Князь наблюдал за мной. А я думала.

Потом развела руками и, глядя в глаза Артуэрду, сказала:

— Знаешь, я всегда считала себя бесчувственной ледышкой в отношениях с мужчинами и вообще скупой на эмоции. Со мной им было скучно. А та женщина, царица… Она такая… живая, яркая, безудержная.

Вампир вдруг встал и медленно приблизился ко мне, положил руки мне на талию и произнёс проникновенно:

— Сейчас я докажу, что ты не бесчувственная ледышка, Элла.

Он сам положил мои руки себе на плечи, снова обнял меня за талию и вдруг, припал к моему рту. Лёгкий, почти невесомый поцелуй.

Он оторвался от меня и взглянул в мои глаза в разрешении продолжения.

Я смотрела в его глаза и понимала, что пропадаю, погибаю безвозвратно. В глазах князя плескалось желание – ни один мужчина на меня так не смотрел. Я снова почувствовала, что падаю в бездонную пропасть его тёмно-алых глаз.

Я сама потянулась к его губам, и вампир не заставил ждать.

Его губы дразнили, ласкали, требовали.

Я запустила пальцы в тёмный каскад его волос. Чёрный шёлк приятно струился по моим пальцам подобно прохладной воде.

Когда его руки проникли под мою одежду, я вздрогнула и будто очнулась.

Резко отпрянула от вампира и часто дыша, тряхнула головой, прогоняя наваждение.

— Элла… — прошелестел его голос, и я вся задрожала. Чёрт возьми, было очень приятно целоваться с князем, ощущать его руки на себе, слышать его дыхание и его голос… А как он зовёт меня по имени…

Боже…

— Это лишнее, — сказала охрипшим от страсти и волнения голосом.

Взгляд вампира скользнул по моим губам, и машинально провела по ним языком, облизывая.

Мои губы после этого поцелуя казались мне очень чувствительными и припухшими.

Во взгляде вампира светилось такое томление, голод и страсть, что моё тело снова обдало пламенем желания. Снова тряхнула головой. Я отчаянно пыталась сохранить остатки самообладания. Хотя, признаю честно, в данный момент я хотела этого мужчину. Но я сомневалась, я ли его желаю или Нейтхотеп, чьи воспоминания разбередили колодец страсти?

— Зачем ты делаешь это, моя маленькая воительница? Зачем окутываешь себя бронёй безразличия и отчуждения, когда сама же видишь этот пыл, который ты пробуждаешь во мне? Почему ты борешься с нашей страстью?

Он так проникновенно смотрел мне в глаза, и у меня создалось ощущение, что моя душа обнажена перед его мудростью, знаниями и силой.

Потом он мягко улыбнулся и ласково произнёс:

— Ты боишься, Элла.

— Извни… те, — проговорила я и отвела взгляд. — Я не боюсь. Просто не могу позволить мужчине брать над собой и своими чувствам такую власть.