Ключевые 7 радикалов. Человек 2.0: как понять, принять, наладить взаимодействие

Например, паспорт – это документ, удостоверяющий личность гражданина. И это в нём важнее всего. Следовательно, он должен быть помещён в группу других документов, удостоверяющих личность – к водительским правам, военному билету… И, все скопом, эти удостоверения должны быть включены в более обширную группу под названием «документы».

Тогда эту группу предметов можно будет расположить где-то в одном месте. В сейфе или в секретере. И доставать их оттуда при необходимости, и возвращать обратно по завершении надобности. Так мыслят ортодоксы. И так возникает порядок, в основе которого устойчивая (без перемены оснований) классификация и последующая ортодоксальная систематизация предметов, формирующих среду обитания человека.

А как обходится с тем же паспортом шизоид, который не может установить одно – неизменное – основание для классификации предметов?

Для шизоида любое свойство паспорта может стать основополагающим, и тогда этот предмет будет перенесён из одной группы в другую. Сегодня, скажем, он относит паспорт к документам, удостоверяющим личность. Он поступает, как ортодокс, и с его паспортом ничего необычного не происходит. Паспорт лежит в секретере.

Вдруг шизоиду приходит в голову расклассифицировать паспорт, как предмет, который может понадобиться послезавтра. И он формирует группу предметов под условным названием «то, что будет нужно послезавтра». В эту группу входят авиабилет, путёвка в дом отдыха, авторучка, бритва и носовой платок.

«Куда же всё это положить?» – мучается шизоид, придумывая «удобный» вариант размещения этих предметов, который должен сам – естественным образом – подсказать владельцу, где их можно будет легко отыскать, когда придёт время. И, наконец, придумывает. Нечто наиболее подходящее, как ему кажется.

«Как только подумаю о предстоящей поездке, так сразу и вспомню, где это всё лежит», – радуется шизоид своей творческой смекалке, умению мыслить ассоциативно. Но затем его своеобразный ум соскальзывает на другую ассоциацию, потом – на следующую, и он напрочь забывает, куда же умудрился засунуть столь необходимые вещи. Их нет – и всё тут^[65]

.

Но ещё чаще паспорт классифицируется шизоидом как вещь, не имеющая никакого значения. И тогда этот документ может находиться где угодно, беззаботно перекладываемый с места на место или заваленный кучей других предметов.

Некая женщина умудрилась обнаружить свой паспорт… в морозильной камере домашнего холодильника. Он вмёрз в лёд. Череда событий, приведших к этому, была восстановлена ею по памяти, и вот что вышло: она принесла с рынка кусок парного мяса и бухнула его на стол, на котором лежал паспорт в пластиковой обложке. Пластик приклеился к мясу, и вместе с ним паспорт был помещён в морозильник. Где затем и был обнаружен. Всё нормально. Для шизоида.

Неспособность к классификации предметов по ортодоксальным основаниям не позволяет шизоиду упорядочивать занимаемое пространство.

Шизоид никогда не может быть уверен в месторасположении того или иного предмета – он не в состоянии запомнить, по какому основанию (признаку, свойству) он его ранее классифицировал.

Поэтому шизоид, желая предотвратить неприятности, просто раскладывает предметы на все видимые, открытые поверхности. Результатом чего становится незабываемый шизоидный беспорядок. Поиск нужных вещей осуществляется при этом путём сканирования взглядом всех возможных (а потом и невозможных) мест их пребывания.

Когда открытые взору поверхности заканчиваются, заваленные предметами в несколько слоёв, шизоид приступает к заполнению полок и ящичков. Так же бессистемно. Разыскивая затем что-либо в ящичке, шизоид вываливает его содержимое на пол или на кровать, роется там, радуясь случайным находкам (но не тем, на которые он рассчитывал), вздыхает и печально констатирует, что и здесь искомого предмета тоже нет.

Вообще, в подобных поисках шизоид, как правило, находит не то, что ищет. Да, разве только в подобных поисках?!

Шизоидный радикал, заключённое в нём творческое начало, буквально обрекает своего обладателя находить – всегда и везде – не то, на что он рассчитывал изначально.

Вторым феноменом, обусловленным шизоидной «многоаспектностью» восприятия предметного мира, является стремление накапливать вокруг себя вещи, потребительская ценность которых утрачена. Сломанные, не поддающиеся починке зажигалки, ручки, треснувшие стаканы, дырявые полиэтиленовые пакеты, «поехавшие» носки и колготки, коробочки из-под лекарств, разорванные конверты без содержимого и многое, многое, многое тому подобное.

Это ведь в умах ортодоксов у всех этих вещей существует только одно предназначение. Шизоиды полагают иначе: «Смотря для чего использовать». Утрата основного качества используемого предмета не воспринимается шизоидом как драма. «Ну, и что? Остались другие качества, и их множество. Когда-нибудь и они понадобятся», – рассуждает шизоид.