Клюква со вкусом смерти

– Ну, что ж… Ясно, – вздохнул эксперт. – Ладно, что сделано, то сделано…

– Петр Леонидович, как считаешь: запах колбасы смог бы пробиться через… кхм… эти запахи? – повернулся он к Герасюку.

– Ну, если это был один кусочек, то вряд ли… А вот если целая авоська!.. Тут уж выдержала бы колбаска любую конкуренцию. А вообще, я не столь универсальный эксперт, тем более не запаховед! Ты уж из меня кого только не делал, – ворчливо произнес Герасюк. – Но думаю, что нет здесь никакой колбасы. Дамочка, видимо, домой не заходила.

– Да-а, куда же она могла отправиться? А если на болота? Понимаю: абсурдно, но!.. – Дубовик повернулся к Галине Антоновне. – Ведь если вы её испугали своим сообщением, а у неё там, в лесу, какой-то интерес? Могла ваша сестра пойти туда? На встречу с кем-нибудь?

– Ночью? На болота? Да, что ж она, совсем, что ли, сумасшедшая? – взмахнула руками Шушкова.

– Ну, уж не знаю!.. Я пока лишь задаю вопросы и пытаюсь понять, куда могла женщина уйти на ночь глядя – пожал плечами Дубовик. – Да ещё с целой авоськой колбасы. Тут уж чёрт знает, что предположишь!

– А что?.. Пошла туда, думала, вернётся быстро, а там… мало ли что могло по темноте случиться?.. Ступила неосторожно в болото… – вставил Герасюк, понимая, что говорит глупость.

– Ой, да о чем вы!.. Она что же, утонула, что ли? – вскрикнула Шушкова.

– Петр Леонидович, – укоризненно посмотрел подполковник на эксперта, – ты уж аккуратнее со своими предположениями. И я говорю, не зная что… Бредим оба…

– Ладно, молчу, – смиренно кивнул Герасюк. – Пойдём уже во двор, что ли?

– Погоди, Петр, – Андрей Ефимович повернулся к Шушковой. – Вы говорили о какой-то шкатулке. Можно нам на неё взглянуть?

– Да тут она, – Галина Антоновна показала на комод, на котором по обе стороны старого трельяжа стояли две одинаковые высокие стеклянные вазы с цветами из птичьих раскрашенных перьев, а по ажурной скатерти расставлены несколько фарфоровых статуэток и коробка с простенькими духами.

К комоду подошла Антонина и выдвинула верхний ящик, вынув оттуда резную шкатулку внушительных размеров, она, скорее по привычке, быстро протёрла её рукой, удивленно посмотрев на Герасюка, который не успел оттолкнуть руку девушки, и досадливо крякнул:

– Все следы вы, товарищи женщины, стерли… Недальновидно… – поцокал он языком.

С этим мужчины принялись разглядывать резной ящичек.

– А ключик? – Дубовик повернулся к женщинам.

– Он у мамы, – ответила Антонина.

– Ну, что ж, пока у нас нет оснований делать обыск, вскрывать шкатулку, пусть постоит, – подполковник направился вслед за Герасюком во двор.

Эксперт снова взялся за осмотр двора.

Внимание его привлекло нечто недалеко от собачьей будки. Он присел на корточки, раскрыл свой саквояж, надел перчатки и пинцетом потянул за какую-то верёвочку.

– Андрей Ефимович, смотри-ка, что я раздобыл в собачьих фекалиях! – крикнул он Дубовику, который осматривал крыльцо. – И, между прочим, они свежие, собачка испражнилась недавно! – он с торжествующей улыбкой выпрямился во весь свой огромный рост и потряс тонким шнуром.

– Петя! А без подробностей? – свирепо посмотрел на него подполковник.

– Не могу: это шнур для обвязки колбасных изделий! И проглочен он, судя по свежести фекальных масс, вчера вечером, не позднее двадцати часов. Заинтересовал? – он подошел к приятелю и потряс перед ним тонкой веревочкой, сантиметров двадцати длиной.

– Я тебя сейчас убью, и меня суд оправдает! – Дубовик отодвинул от себя руку Герасюка.

– Ты сухой беспринципный эгоист! Я – копайся в дерьме, а ты – пожинаешь мои лавры! – с шутливым негодованием произнес эксперт.

– Ты копаешься в дерьме, а я общаюсь с дерьмом, – запальчиво парировал подполковник. – И неизвестно, что лучше…

– Это ты о ком? – с подозрением спросил Герасюк.

– О преступных элементах, конечно же. Ладно, рассказывай о… короче, о том, что нашел, – Дубовик с некоторой брезгливостью кивнул в сторону собачьей будки. – Вообще, Петя, ты уникум! Разыскать такую улику! И где!..

– А-а, признал мои заслуги! То-то же! – Герасюк присел на ступеньку. – Значит так, шнур явно от колбасной обвязки: даже невооруженным глазом вижу, что он содержит нити, которые образуют вязаную петельную структуру, состоящую из, так называемого, основовязаного переплетения типа «закрытая или открытая цепочка». Продолжать? – он прищурил глаз от дыма папиросы, которую держал во рту.

– Про структуру этой верёвочки достаточно! Я вязанием не занимаюсь! А ты, случайно, не можешь сказать… ммм… по количеству этого… сколько собачка сожрала колбасы? А может, заглотила только верёвку? Хотя, трудно представить, что хозяйка, придя домой с такой покупкой, отрезает верёвку и бросает её собаке… А с другой стороны… Женщина, по словам сестры, очень прижимистая, гостей не привечает, и вдруг кидает кусок колбасы своему псу. Странно как-то! – Дубовик вопросительно посмотрел на Герасюка.