Клуб мертвых поэтов

– Н-нет, не совсем так. – Я окончательно запуталась. – Харакири у нас не принято. Ему было бы просто стыдно перед товарищами, потому что он слишком увлекся той девушкой и не мог уделять своим друзьям достаточного внимания.

– О, понимаю, – деликатно произнес фотограф. – Они были геи, да? В те далекие времена секс-меньшинства находились в трудном положении.

– Нет, не были они геями, – возмутилась я, – они были просто разбойники, только речные, как пираты. Приставали к берегу и грабили города и села. Наводили ужас на жителей, как викинги, понятно?

– Викинги! – просветлел лицом фотограф. – Профессиональные воины, с раннего детства готовились к славе и больше всего мечтали умереть в бою! Потому что валькирии… кстати, Евгения, вам когда-нибудь говорили, что вы похожи на валькирию?

– Да, – простонала я, – причем много раз. Это один из самых, извините, затасканных комплиментов. Так вот, про Стеньку Разина. Он захватил в плен девушку, княжну, то есть дочь знатного человека. Она ему понравилась, и они проводили вместе много времени. Тогда его товарищи начали роптать, то есть возмущаться и говорить, что предводитель «нас на бабу променял». По-русски это звучит очень экспрессивно. Тогда, чтобы показать, что товарищество ему дороже, чем какая-то, извините, девица, разбойник бросил ее в реку, где она благополучно утонула. Об этом сложили песню.

– Вы, русские, любите ее петь, – догадался Марчелло.

– Нет! – Я едва не рыдала от смеха. – Эту песню уже лет сто не поют, разве что очень много выпьют.

– Загадочная русская душа! – уважительно произнес Марчелло.

Мы помолчали.

– А при чем тут речные разбойники? – вежливо поинтересовался итальянец.

– Я там живу! На берегу великой русской реки Волги! – Я пыталась втолковать этому красавцу простую мысль, а он отказывался меня понимать. Все-таки мужчины – неисправимые тупицы, особенно некоторые красавчики… – Я просто хочу, чтобы вы поняли – природа моей родной страны очень красива и разнообразна, – устало сказала я. – Все, хватит. Вы пригласили меня на ужин, так давайте ужинать.

Мы уселись за стол. Еда оказалась выше всяческих похвал. Такого мне не доводилось пробовать и в хороших ресторанах. Настроение у меня резко улучшилось.

– Потрясающе! – Я отложила столовые приборы и улыбнулась фотографу. – Где вы все это раздобыли?

– Я всегда нахожу все самое лучшее, – пожал плечами Марчелло. – Я так привык. Это мой образ жизни. Лучшая еда, машины и номера в отелях. Лучшие виды самых красивых городов. Лучшие женщины. – И он лукаво взглянул на меня.

Я мило улыбнулась в ответ, но разговор не поддержала – мне как-то не понравилось, что я иду в качестве приза, да еще в конце списка.

– Вы часто приезжаете в Венецию? – выбрала я нейтральную тему для беседы.

– О, я так люблю этот удивительный город! – подхватил Марчелло. – Правда, в этой гостинице я никогда не останавливался. Но я всегда устраиваюсь наилучшим образом – вот, с помощью этого шельмы Адриана нашел место, где можно получить неплохой ужин. Сами понимаете – такое готовят не для туристов. Это исключительно для своих.

Марчелло подлил мне еще вина.

– Расскажите мне о себе, Евгения. – Глаза итальянца влажно блестели, сочные губы улыбались. Кажется, наш герой настроен на продолжение?

– Во мне нет ничего интересного. Скучная работа в сфере безопасности. Живу в провинциальном городе. А вот вы, Марчелло, действительно интересный человек. Давно вы занимаетесь фотографией?

Мужчины обожают распускать павлиний хвост перед дамами, особенно если дама восхищенно восклицает: «Как интересно!», «Потрясающе», «Невероятно!» и тому подобное.

Марчелло не был исключением. Следующие полчаса я слушала его рассказ о себе, любимом. Довольно необычным мне показалось то, что красавчик выложил мне, малознакомому человеку, довольно много информации. Многовато для поверхностного знакомства! Легкими наводящими вопросами я подталкивала фотографа в нужную сторону и вытянула из него вот что.

Марчелло Грациани был родом из богатой семьи. Единственный сын крупного промышленника. Призвание фотохудожника Марчелло осознал в себе еще в подростковом возрасте. В юности он бунтовал, пытался уехать из дома и жить самостоятельно. Несколько месяцев прожил в Венеции буквально без гроша в кармане. Марчелло Грациани достиг некоторой известности в профессиональных кругах, а потом вдруг понял, что это, так сказать, его «потолок». Конкуренция в среде фотографов не позволит ему пробиться дальше. Самолюбивый юноша впал в депрессию, а потом подумал, подумал – да и вернулся к отцу. Закончил образование и занял положенное место в семейном бизнесе.

Но каждый год Марчелло берет отпуск и уезжает из родного Пьомбино.

Он не ездит на курорты, не лежит на пляжах, не катается на горных лыжах. Он фотографирует, и это самое лучшее время в его жизни…