Клуб неудачников

Чета Ларс успокоилась к тому моменту, как на лужайку мягко опустился спидер с сидящими там джедаями. Супруги были тихими и собранными. Они молча всунули сверток с ребенком в руки пожилого иторианца, дали падавану пару игрушек и в ответ на вопрос об имени, буркнули: Оби-Ван Кеноби, отказавшись назвать его настоящее – а настоящее ли? – имя.

Оби-Ван так и не узнал, поняли забравшие его, что им солгали, или нет. Через несколько лет мастер и падаван погибли, разбившись вместе с кораблем, оставив на память о себе только воспоминание о теплых руках иторианца, и данном им обещании.

– Ваш сын станет джедаем, настоящим Рыцарем, – торжественно провозгласил мастер, видимо, по-своему интерпретировав мрачные лица родителей. – Я обещаю от имени Ордена.

В этот момент что-то словно натянулось в воздухе.

– Точно? – засомневался Ларс, и джедай кивнул.

– Мы никогда не отрекаемся от тех, кто приходит под своды Храма.

– Ловлю на слове, – буркнул мужчина, отворачиваясь, а теперь уже Оби-Ван Кеноби почувствовал, как в сердце словно завязался узел из тонких, но очень прочных нитей.

Это было его самое первое воспоминание, то, над которым он спустя годы будет медитировать часами… Годами.

Истинную подоплеку произошедшего он понял лишь тридцать с лишним лет спустя.

* * *

Кеноби был тихим ребенком, прячущим, тем не менее, очень живой и яростный характер. Мастера смотрели неодобрительно, потому что мальчик легко поддавался на провокации, взрывался, но быстро остывал, был очень привязан к своим друзьям и дико боялся не стать джедаем.

Наставники старались искоренить эти вопиющие недостатки, но преуспели лишь в том, что мальчик начал довольно умело скрывать обуревающие его эмоции. На лице… Не в Силе.

Точка невозврата все приближалась, мастера обходили Оби-Вана по широкой дуге, Йода неодобрительно вздыхал, но его попытки навязать проблемного юнлинга находящемуся в депрессии Джинну только ухудшали все происходящее.

Джедай сопротивлялся навязыванию падавана, как одержимый, и только вбитая насмерть долгими дипломатическими миссиями вежливость не давала ему возможности послать доброжелателей матом.

Отчаяние Кеноби достигло предела, когда Квай-Гон, последний мастер, который теоретически мог взять Оби-Вана в падаваны, резко отказался от этой чести прямо в переполненном зале.

Слишком агрессивным, полным гнева и Тьмы был мальчик, по мнению разозленного джедая. Таким, который несомненно падет во Тьму.

Оби-Ван смотрел в широкую спину идущего прочь мастера, глотал слезы и мелко трясся от боли: только что лопнула невидимая нить, первая, связывающая его с джедаями, и у мальчика дико болело сердце.

Оби-Вана отослали в АгроКорпус, до которого он так и не долетел, его продали в рабство, засунули в шахту, его избивали, мучили, едва не убили. В конце концов Кеноби освободили – Квай-Гон Джинн, который смилостивился и сделал-таки одолжение: мальчик стал падаваном, но порванную нить это не восстановило, а в памяти выжженным клеймом навеки отпечатался отказ – нарушивший клятву мастера Роэ, данную Ларсам.

* * *

Во второй раз Кеноби почувствовал, как рвется на части его сердце, спустя двенадцать лет.

Они стояли в Зале Совета: Оби-Ван, его мастер и маленький мальчик с пустынной планеты, и магистры смотрели квадратными от изумления и шока глазами, а в Силе разливались непонимание, сочувствие и отвращение.

– Я возьму Энакина, как своего падавана, – голос Джинна был самодовольным и твердым. Джедай абсолютно уверился в собственной правоте, в том, что это Воля Силы, и никакие увещевания Совета, что это не так, не могли поколебать его мнение.

– У тебя уже есть падаван, – остро взглянул Мейс, но Джинн лишь небрежно отмахнулся.

– Оби-Ван готов к своим испытаниям, – бросил мужчина, и Кеноби не оставалось ничего, как согласиться с утверждением мастера, пытаясь хоть как-то сохранить лицо. Он смотрел на Джинна, сжимающего ладонями хрупкие плечи Энакина, готового защищать встреченного лишь пару дней назад мальчишку, с радостью вручающего Скайуокеру то, за что самому Кеноби пришлось буквально биться насмерть. То, за что он заплатил кровью и плотью…

Ученичество.

И чувствовал себя преданным.

В Силе разорвались еще одни Узы, но поглощенный очередным спором с Советом Квай-Гон этого так и не заметил. Лишь Йода на миг принял озабоченный вид, но тут перепалка разгорелась с новой силой, и Кеноби опустил глаза, пряча полыхнувшие серебром радужки.

В груди ядовитыми змеями шипели гнев и ревность.

Парень так и не смог выпустить обуревающие его эмоции в Силу, вместо этого он спустил их, как собак с цепи, на крайне вовремя подвернувшегося под руку ситха и одержал сокрушительную победу.

И пусть сердце болело при виде умирающего мастера, пусть настырный Джинн практически силой вырвал обещание обучать Скайуокера – Кеноби чувствовал себя более свободным, чем он был.

Он выполнил свое обещание, став мастером Энакина, но порванные Узы это не восстановило, а новых не появилось.

* * *

В третий раз все произошло буднично.