Клыки и когти эскадрильи

В столовой мне попались командиры второго и третьего десятков. Они уже знали о предстоящем обучении. Но им предстояло начать его позже. На то были объективные причины.

В пещере целителей меня ждали сюрпризы.

— Десятник Стурр, для вас хорошие новости. Но сначала разрешите осмотр…

Результат я бы мог предсказать заранее. Чешуя на прошедших лечение Хьярре и Таррике отрастала быстрее, чем на всех остальных, но уловить разницу мог лишь тот, у кого было драконье зрение.

Однако работники медицины казались вполне довольными.

— Мы так и думали. Вот почему предлагаем новое лечение. Сударь десятник, на этот раз вы первый.

Заготовленная мазь была светлее первой и с ещё более противным запахом. Впрочем, на сей счёт все помалкивали.

Целители работали профессионально, и через час медобработка закончилась.

— Ну вот, теперь старайтесь ни к чему не прикасаться поражёнными местами в течение пары часов.

Сколь ни велик был мой скепсис в части этого лечения, учтивость надлежало соблюдать.

— Благодарю вас, мудрые.

Отдать справедливость золотистому Сиррону: в его ответе звучала любознательность учёного, а не спесь высокообразованного перед неучем.

— Это был наш долг. Не откажите в любезности, сударь десятник: дайте нам знать об эффективности этой мази.

— Ну разумеется, мудрый. Приятных полётов.

— И вам.

Мы с Гиррой уговорились о свидании завтра. Но пока что нас ждали родные.

Почему-то первое, что бросилось в глаза: чуть изменившаяся фигура невестки Дирры. Это было дополнительной причиной для того, чтобы начать расспросы первым:

— Мам, пап, скорее же расскажите новости!

— О, у нас большие и радостные новости. Первая из них: ты вернулся…

— …и подрос в чине, — не преминул вставить отец.

— Ну, я об этом ещё порасскажу, но как тут вы, и Ррума, и Саррод?

— Он как раз улетел заявить о необходимости пещеры для своей семьи. Думаю, скоро твой брат отделится. А Ррума только-только собирается замуж. А твой двоюродный брат…

Пока родители выкладывали новости, я глядел во все глаза на их состояние. Потоки просмотреть было бы затруднительно: для этого требовалось и подойти ближе, и сосредоточиться как следует.

На отце не все чешуйки уцелели: с полдесятка успели вырасти лишь в половину нормального размера. Не похоже на след от «Красной сети»; скорее, папе довелось сцепиться с «серыми ястребами». К тому же и на коже шрам от неглубокой раны. На маме все чешуйки были родными, но на нескольких виднелась длинная и глубокая царапина: всё ясно, мазнули когтем. Это как раз не опасно. Но ещё на отце красовались полторы полоски. Полусотник, стало быть.

Пока рассказывали мне, прилетела заметно изменившаяся сестричка. На площадку у входа села на вид вполне взрослая дракона, но обрадовалась она вполне по-девчачьи:

— Ой, Стурр, ты вернулся! Как хорошо! Постой, а почему у тебя не хватает чешуи здесь… и здесь…

Я небрежно шевельнул хвостом.

— Схлестнулись мы с доктором магии смерти, было дело. Это я потом расскажу. Сначала хочу послушать ваши рассказы.

Я слушал. Потом слушали меня. Потом сделали перерыв, а отец торжественно выставил здоровенного сома. Мама же с хитрым видом выложила на лист лопуха горсточку лесных орехов.

Уже было темно, когда отец задал самый главный вопрос:

— Что же ты планируешь делать дальше?

— Мне выдали поручение…

И я рассказал о трёх десятках особого назначения. Закончилось моё повествование так:

— …как видите, эти умения помогли нам выйти без единой потери убитыми. Их я и хочу передать моим воинам. Больше того: хочу, чтобы и вы двое научились тому же.

Наступило длительное молчание. Брат, невестка и сестра обменялись понимающими взглядами. Они явно прокачали ситуацию: в течение лет пяти-шести им воевать не суждено. Отец двинул гребнем в мамину сторону, и та заговорила:

— Я тебе верю, сынок. Ты и вправду очень умный, но… обучаться у тебя я не буду.

Последовала ещё одна пауза. Будучи уверен, что мне всё объяснят, я терпеливо ждал и дождался.

— Ты сам видишь: я как была воином, так им и осталась. Даже если ты обучишь меня тому, что сам знаешь и умеешь, всё равно я не смогу применить всё это. Приказ есть приказ, уж тебе это известно. И если мне прикажут атаковать «серых ястребов» — будь уверен, я так и поступлю.

Родственники не сказали ни слова, но их молчаливое согласие навалилось на меня такой глыбищей, что сразу стало понятно: сейчас спорить бесполезно. Ничего доказать не удастся.

Я повернул голову в сторону отца:

— Но ты-то полусотник! Ты бы мог…

Тот прервал меня, но голос его звучал с удивительной теплотой:

— Нет, не могу. Ты, сын, получил приказ формировать свои десятки и обучать их. Они твои. А у меня сейчас в подчинении никого нет. А когда появятся, то времени на учёбу не будет. Если даже ты меня обучишь своим приёмам, а я ими воспользуюсь, чтобы выйти из боя без моей полусотни — какой же из меня тогда командир?

Вопрос, конечно, риторический. Но из него следует другой: какой же из меня руководитель, если не могу убедить самых близких мне драконов в собственной правоте? Ладно, попробуем ещё.