Клыки и когти эскадрильи

Одним из тех, кто увлечённо отдавал должное кулинарным изыскам провинции Кембра, салату, достойному едоков высочайшего магического ранга, и действительно превосходному вину, был почти доктор магии смерти Менгель. Диссертация уже стояла в очереди на защиту, а в результате соискатель ни чуточки не сомневался. Вторым был магистр магии жизни Чурин. Его продвижение также было не за горами. Специализировался он на выведении культурных растений, а будущая докторская относилась к новому виду, дающему превосходное волокно.

Как по-вашему, о чём могут вести беседу два магистра за столом при выпивке и закуске? Правильно, о работе. Один из кувшинов уже был пуст, второй содержал едва ли четверть первоначального количества. Протокол стражей порядка констатировал бы состояние посетителей как «начальная стадия опьянения».

Эти двое не были ни в какой мере конкурентами. Поэтому каждый поздравил товарища с предстоящим повышением ранга. Но затем предмет беседы несколько изменился.

– …Ты понимаешь, никто мне не хочет верить. Эта пятнистая сволочь ухитрилась разнести вдребезги все мои планы, а я только и слышу, что драконы, мол, обладают слабым разумом, не сравнимым с человеческим. Ага, как же!

– А чем, по-твоему, этот дракон силён?

– Чем? Во-первых, он превосходно для дракона считает. Мне сказали, не хуже человека. Во-вторых, опаснейший тактик…

– А вот тут не соглашусь. Он дракон, он летает, а мы с тобой нет. Значит, в тактике летающих воинов он и должен понимать больше.

– Если бы всё так просто! Он изобретает новые тактические приёмы, ранее никому не известные. Наши вслух не говорили, но я-то видел…

– Изобретает? Я думал, драконы на это не способны.

– Вот и мне все вокруг то же самое твердят, но я, понимаешь, своими глазами… Но и это не всё. Грамотно и с наводящей ужас эффективностью использует заклинания. Скотина крылатая. Будто бакалавр, клянусь громом Пресветлых. Какой-то неправильный… или выдающийся дракон.

Наступило молчание. Сотрапезники, не сговариваясь, очистили свои тарелки от остатков деликатесного соуса кусочками хлеба. Потом маг жизни задумчиво изрёк:

– А ведь ты меня навёл на мысль, – и вскинул руку.

Официант материализовался у столика за время, исчисляемое секундами.

– Лист бумаги и перо!

– Сию же минуту, весьма почтенный!

Труженик общепита даже чуть преуменьшил свои возможности: требуемое оказалось на столике через тридцать девять секунд.