Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Но как бы там ни было, а он вдруг сейчас убедился в правильности того, о чём говорили люди. Перед ним стояли маленькие настороженные человечки, которые наивно и немного испуганно, но с нескрываемым любопытством разглядывали его, своего деда, как какое-то сказочное существо иль невиданное чудо.

Он радостно улыбнулся, присел и начал по очереди обнимать и целовать внуков, а меньшенькую, Ольгу, поднял, прижал к себе и она совсем без страха охватила ручонками его шею и громко засмеялась: пушистая борода деда так приятно щекотала…

— Кровиночки мои, — прошептал Ярослав, потом громко сказал: — Пошли со мною в хоромы! Так светло и радостно там будет сегодня у старого одинокого князя! Да и вы все в дороге притомились…

2

Неделя пролетела как один час. В честь дочки и зятя, князя Новгород-Северского, Ярослав каждый день устраивал ловы на лисиц, кабанов, медведей, а вечерами в его каменной гриднице, отделанной фресками и глазурованной плиткой, лилось рекой вино, играли гусли, гремели бубны, звенели цимбалы, заливались рожки и свирели, гости уставали от обилия блюд. Ни Игорь, ни Ярославна не могли выбрать удобный момент, чтобы поговорить наедине с отцом о княжиче Владимире. Казалось, Ярослав нарочно всё устраивает так, чтобы такой возможности не выпало.

Заканчивался октябрь, наступал ноябрь. Пора уже отправляться в обратный путь. И тогда Игорь, который никогда не отличался нерешительностью, пошёл напролом.

— Княже, завтра или послезавтра, если не испортится погода, нам надо отправляться домой, — сказал он утром, когда Ярослав только вышел к общему завтраку. — А мы так и не поговорили с тобой обо всем, что нас волнует. Сегодня, княже, мы с княгиней ни на ловы не поедем, ни на пир не придём. Устали мы от всего этого да и поговорить с тобою хотим!

Ярослав утопил пронизывающий взгляд своих потускневших, выцветших зеленовато-серых глаз в молодых глазах Игоря, в которых счастливо соединилась небесная голубизна глаз матери-новгородки и темнота звёздного неба прекрасно диковатых глаз бабки-половчанки, жены князя Олега. Подумал, пожевал сухими губами, сказал кратко:

— Как князь и княгиня того пожелают… Я велю к обеду стол накрыть на троих.

Обедали в небольшой хоромине, смежной со спальней князя Ярослава. Стрельчатые окна с оловянными рамами, в которые были вправлены прозрачные стекла, выходили на юг, и осеннее солнце щедро заливало всё помещение тёплыми лучами.

Стол был полон яств и напитков. На серебряных и золотых блюдах лежало жаркое — медвежатина, свинина, курятина, гусятина. Рядом с ними в глиняных мисках ароматные подливы на любой вкус — и с перцем, и с лавровым листом, и с грецкими орехами. В других мисках белела шинкованная капуста с морковью, темнели крутобокие солёные огурчики, маринованные грибы, искрился в сотах мёд. На деревянных резных подносах горою высились ломти свежего хлеба, поджаренные на рыжиковом масле гренки, пышные пирожки с мясом и капустой к жаркому, и с маком, и с творогом и с калиной к меду… Вина было вдоволь, а ещё жбан медовой сыты и запотелый, из холодного погреба, кувшин хлебного кваса.

Сидели по-семейному, без прислуги и чашников, втроём: по одну сторону стола князь Ярослав в голубом бархатном кафтане, а по другую — князь Игорь с Ярославной.

Ели мало, а пили только сыту и квас.

Выждав ради приличия некоторое время, Игорь рубанул с плеча:

— Княже, настало время повести разговор про то, ради чего мы с княгиней пожаловали к тебе, про княжича Владимира…

— Знаю, что вы приехали не меня, старого, проведать, а лишь ради него, — спокойно произнёс Ярослав.

— Ты не хочешь признать, княже, что он твой сын и единственный наследник…

— У меня есть ещё один сын — Олег, — приглушённо кинул Ярослав.

— Будем говорить начистоту, как полагается между родными. Ты стар, княже, и рано или поздно придёт время, когда золотокованный галицкий стол осиротеет[74]. Кто его унаследует? Неужели ты хочешь, чтобы Настасьич, сын любовницы?

— Он мой сын! — сделал ударение на слове «мой» Ярослав. — Не забывай этого, Игорь!

— Батюшка! — вскрикнула Ярославна. — Владимир — твой сын по закону! Ни Бог, ни люди не поймут тебя, если ты посадишь после себя Олега! Владимир — законный твой наследник, и тебе надо помириться с ним и признать его сыном!

— Сыном? — гневно воскликнул Ярослав. — Да знаете ли вы, что он послов засылал к королю польскому и королю угорскому, чтобы заручиться их поддержкой на случай моей смерти?! Будто не ведал, ничтожный, что они только и ждут удобного случая, чтобы заграбастать Галич! Они и сейчас разодрали бы в клочья Галицкую землю, но боятся моей силы! Ибо я укрепил горы Угорские своими железными полками и замкнул на замок Сян и Буг!.. Он снюхался с галицкими боярами-вельможами, которые по богатству превосходят князей и жаждут отделиться от меня, хотят сами стать князьями! Они уже не раз против меня выступали! Они подняли против меня восстание, сожгли на костре женщину, которую я так любил, — Настю…

— А мою мать? — прошептала Ярославна, бледнея.

Ярослав ничего не ответил ей, а продолжал о своём: