Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Ярославна молча плакала, а Игорь льняным рушником вытирал вспотевшее лицо и в душе удивлялся, что разговор приобрёл такой доверительный тон и такую откровенность, на которые он, отправляясь в Галич, право, не надеялся. Обезоруженный искренностью и прямотой князя Ярослава, он всё же не хотел так просто сдаваться.

— Княже, всё это мы можем понять, в какой- то мере даже сочувствуем тебе, но в одном никак не можем с тобой согласиться.

— В чём же? — спокойно спросил Ярослав.

— А в том, что ты хочешь сделать своим наследником Олега Настасьича, отдать ему галицкий стол… Как можно? Ведь он незаконный сын!

Ярослав улыбнулся в бороду.

— Ну и что? Наш пращур, Владимир Красное Солнышко, до крещения был язычником и взял себе не одну, а с десяток жён, и вовсе не подобру… Какую насильственно, как Рогнеду, другую военной силой в полон взяв, а иную посланцы его привезли из-за моря… И ни с одной из них не был в законном — христианском браке. Сыновья же от этих жён стали его наследниками! Да и сам он был, как ты говоришь, незаконнорождённый, так как родился от любви князя Святослава с рабой — ключницей Малушей… Чем же хуже мой сын Олег? Тем, что он считается незаконным? Но и в его жилах течёт кровь наших первых князей — Рюрика и Святослава, Владимира и Ярослава Мудрого! Чем же он хуже меня и тебя с Ефросинией? Другое дело, станет ли Олег князем галицким? И надо ли ему становиться им? Уж очень неспокойное и опасное это место — галицкий княжеский стол. Только имея великую силу духа и твёрдую руку, возможно на нём усидеть!

— Значит, как я понял, княже, ты не против, чтобы этот стол мог занять Владимир?

— Вам стало ведомо моё мнение об этом. Дальнейшее зависит от Владимира. Он тоже мой сын!

Игорь облегчённо вздохнул. Пожалуй, не зря тащились он с Ярославной и детьми в такую даль. Теперь, правда, всё определит поведение самого Владимира, то, насколько проявит себя мудрым и сговорчивым. Князь-отец сделал первый шаг.

На этом можно было бы и закончить серьёзный разговор, но Игорь, когда ехал сюда, надеялся достичь ещё одной цели. Как все Ольговичи, он непомерно честолюбив и характер у него вспыльчивый и неспокойный. Честолюбие и несдержанность характера давно привели его к мысли домогаться в подходящий момент Киевского великокняжеского стола. Но для этого ему нужны сильные союзники. Одним из них — и могучим при том союзником! — мог стать его тесть, Ярослав Осмомысл. Конечно, если согласится. Его влияние на других князей, его воинская поддержка многого стоят на Руси! Вот только, захочет ли?!

— Княже, мы с Ярославной всё сделаем, чтобы княжич Владимир стал достойным сыном, — завершил Игорь разговор о шурине и тут же перевёл разговор на иное: — Теперь хотелось бы узнать, отче, твоё мнение о делах киевских. Они нас всех несказанно волнуют…

Осмомысл пристально глянул в глаза Игорю, как это он делал всегда, желая прочитать затаённые мысли собеседника, и тихонько побарабанил пальцами по столу.

— Дела галицкие меня волнуют гораздо больше, чем киевские, Игорь. Но если хочешь знать моё мнение, то прямо скажу, что с той поры, когда в Киеве сел Святослав и власть поделил с Рюриком, в Киевской земле наконец воцарился мир. Настоящий. Какого там не было много лет. А мир — это большое благо. Я имею в виду мир между русскими князьями.

— Согласен с тобою, княже. Но я не о том… Кто, по-твоему, после Святослава сядет на великокняжеский стол?

— А что, Святослав разве занемог?

— Да нет, при добром здравии.

— Так чего это ты его загодя хоронишь?

— Боже сохрани! И в мыслях этого нет! Пусть живёт себе и здравствует! Но ведь всякое случается, особенно когда человек во второе полстолетье перешагнул…

Ярослав невесело улыбнулся: ему тоже давно столько же…

— Если такое случится, то великокняжеский стол займёт тот, кто окажется самым проворным… А с чего вдруг ты завёл об этом речь? Уж не примеряешься ли, случаем, как самому за край киевского стола ухватиться?… — Ярослав снова проницательно посмотрел в глаза Игоря.

Игорь ничуть не смутился. Вообще с ним это редко случалось.

— А почему бы и нет, княже? Разве я не князь, не Рюрикович?… Конечно, думаю не о том, чтобы сейчас, а когда настанет для этого время. Но готовиться-то нужно заранее.

— Скажи прямо, для чего ты ведёшь этот разговор со мной?

— Княже, мне нужна твоя помощь — твоя доблестная дружина.

— Так сразу и говорил бы! И для чего?

— Нет, нет, не подумай, что я собираюсь идти на Святослава. Которы я не подниму. Правда, ко мне и моим братьям он никогда ни по-дружески, ни по родственному не относился. Случалось даже, причинял нам беды, да и ныне держит на меня сердце. Но Бог ему судия! Я ещё молод и подожду своего времени… Войско же мне потребно для войны с половцами. Тебе хорошо — сидишь от них далеко, у нас за спиной, и на себе не чувствуешь, какой грозой на нас всё время дышит степь. Кончак уже разорил земли вдоль Сулы. Всё чаще заглядывают половцы и в моё княжество. Пора дать им достойный отпор!

— Святослав это свершил не далее, как в этом году…