Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Угрим удовлетворенно кивнул.

– Обязательно скажу. Сейчас я владею силой, какой не смогли достичь ваши колдуны, – взгляд князя вновь скользнул по Черным Костям. – Но одной магии не всегда бывает достаточно.

– И вы рассчитываете на наши войска? – насмешливо бросил Феодорлих. – Я правильно вас понимаю, князь?

– Как и вы можете рассчитывать на меня. Если мы придем к соглашению.

– Рассчитывать в чем? – вмешался хан. – Что ты можешь предложить тому, у чьих ног уже лежит весь мир?

Угрим покачал головой:

– Не весь, далеко не весь. Даже не его половина. И даже не четверть. Но ведь это можно исправить. Вы потеряли своих чародеев. Я могу их заменить. Если две ваши армии сольются в одну, и если к ним будет приложена моя магия и сила Черных Костей, всех Костей, которые имеются у меня, никто в этом мире уже не сможет нам противостоять.

– Нам? – скривился Огадай.

– Нам. Мир ведь можно делить. Почему бы миру не иметь двух повелителей? Властителя Запада, – Угрим выразительно глянул на Феодорлиха. – И властителя Востока…

Взгляд князя уперся в лицо Огадая.

– Властитель у мира должен быть один, – хмуро заметил хан.

– Так считали многие, но никому еще не удавалось добиться желаемого. Всего мира одному не завевать и уж тем более не удержать за собой. А полмира – это тоже немало. Это больше, чем сейчас имеет каждый из вас. Это больше, чем все ваши владения, объединенные вместе.

– Но позвольте, князь, если мир будет поделен между нами, что в таком случае достанется вам? – усмехнулся Феодорлих. – Вероятно, Черные Мощи, до которых вы еще не добрались и которые рассчитываете получить с нашей помощью?

Угрим кивнул.

– У каждого свои цели, ваше величество.

– И каждая цель имеет свою цену, – глаз императора блеснул, словно алчное око ростовщика. – Расширение границ и новые земли – это все, что вы можете предложить нам за помощь?

– А этого мало?

Феодорлих опасливо покосился на Огадая, чуть помедлил с ответом, но все же заговорил, осторожно выбирая слова:

– Если речь идет о единении силы шести Реликвий, – тогда да, тогда мало.

Огадай кивнул, давая понять, что тайна древних артефактов известна и ему:

– Черные Кости, собранные вместе, даруют бессмертие, ведь так, колдун?

– Так, – признал Угрим.

– А почему бы вечную жизнь не поделить тоже, а, урус? Как мир?

– Это справедливо, – поддержал хана император. – Мой придворный маг был согласен на такие условия.

– И мой шаман сулил мне бессмертие, – Огадай впился в лицо Угрима цепким взглядом.

Лицо князя-волхва оставалось спокойным и невозмутимым. Черные глаза Угрима смерили обоих долгим, пристальным взглядом.

– Вы хотите жить вечно?

– Разумеется, князь, – холодно процедил Феодорлих.

– Было бы странно, если бы не хотели, – добавил Огадай.

Пауза длилась недолго.

– Что ж, если это плата за союз, я согласен, – произнес Угрим.

– Это хорошая плата за достойный союз, – улыбнулся император.

– И да поможет нам Тэнгри! – провозгласил хан.

– Значит, мы договорились?

– Да, колдун, считай, что мы договорились, – Огадай решительно тряхнул головой. Лисий хвост на татарском шеломе взметнулся, словно бунчук в руках торжествующего победителя.

– Условия приняты, князь, – удовлетворенно кивнул Феодорлих.

* * *

Тимофей в изумлении наблюдал, как три недавних противника приязненно улыбаются друг другу. Наверное, без магии все-таки здесь не обошлось. Наверное, какое-то скрытое, неявное колдовство все же придавало исподволь весомости и убедительности словам Угрима.

Наверное. Но не наверняка. Полной уверенности в этом у Тимофея не было. Вполне возможно, что никакого магического воздействия на чужую волю и не потребовалось. Когда разные люди вступают на одну дорогу, направлять уже никого не нужно.

– А теперь убери это, коназ, – Огадай указал на застрявшие в воздухе стрелы. – Иначе лишишься союзников, прежде чем воспользуешься их помощью.

В самом деле… Стальные наконечники все еще были нацелены на хана и императора.

Губы Угрима шевельнулись. Ладони опустились. Остановленные в полете стрелы обратились наконечниками к земле и замерли снова, будто подвешенные за оперения.

– Не забудьте успокоить свою свиту, – князь обратился одновременно и к императору, и к хану. – Так будет лучше. Для них.

Переговоры, во время которых толмач не произнес ни слова, закончились.

Рассеялись чары.

Мир ожил. Взорвался звуками.

Встревоженные крики, топот копыт, лязг стали… Нукеры хана и императорские рыцари с яростными криками устремились к Угриму.

Висевшие в воздухе стрелы сорвались с незримых крючков и отвесно ударили вниз. Мелькнули пестрые оперения. Тяжелые наконечники звякнули о камни.

Выпустить новые стрелы ни татарские лучники, ни арбалетчики латинян не успели.

– Стоять! – повелительный выкрик Огадая заставил степняков натянуть поводья и опустить луки. – Всем стоять!

Феодорлих остановил своих воинов властным взмахом руки.

Ханские телохранители и императорская свита отступили. Бельгутай осадил рванувшуюся вперед лошадь. Недоуменно переглянулись оруженосцы, поддерживавшие Феодорлиха. Две рати, сдвинувшиеся было с места, вновь застыли на берегах Ищерки.

Угрим удовлетворенно кивнул: