Княжий человек

Обережникам, ко всему прочему, приходилось ещё и по сторонам смотреть. Скорохват рассказывал, что печенеги могут запросто прорваться через заслоны, посечь челядь, а после рассыпаться по полю, похватав товар, до которого ручонки загребущие дотянутся. Ещё Южанин жаловался, что уж больно по уму стали воевать копчёные в последнее время, хитрости всякие придумывают, прикрывают друг друга. Скорохват рассказал, как ловко они обдурили князя Владимира, когда он попробовал их наказать за набег. Печенеги сделали вид, что им пришлось уходить, едва разбив лагерь, даже освежёванные туши барашков оставили. Гридни Владимира, понятно, устроились пировать, уверенные, что вот-вот догонят копчёных. А их лазутчики тем временем засели в плавнях неподалёку от лагеря, перебили дозорных, отвлекли внимание, а в это же время другой отряд напал на табуны киевского князя и увёл всех начисто. Считай, полная победа: в степи человек без коня – не воин, а уж сколько стоят тягловые и боевые скакуны, лучше и не вспоминать.

Данила заметил, что, слушая эти рассказы, Шибрида и Клек мрачнели всё больше. Он сделал себе зарубку на память – разузнать, отчего так: раньше за варягами переживаний о всяких южанах-словенах не замечалось. Но сейчас, понятно, было некогда. Всем на ладье пришлось перейти на правый борт и с силой упереть шесты и вёсла в дно, чтобы «Лебёдушка» обогнула очередной валун, показывавший солнцу свой серый бок.

Это случилось под вечер, когда уже почти все ладьи прошли порог и приставали к берегу, чтобы загрузить товар обратно. Вдалеке возникло противное:

– И-и-и…

И свист, не менее мерзкий.

Данила даже не понял, что случилось, только увидел облако пыли на западе, там, где садилось и слепило глаза солнце. Помог опять крик Клека:

– Щит, дур-рак!

Молодцов выполнил команду, закрылся щитом. Когда тонкий свист прервался, послышалось редкое «тук-тук-тук». Даниле осталось лишь вытаращить глаза, когда чуть повыше крепления умбона, едва не задев руки, вылезла стрела и остановилась прямо перед его носом. В каком-то отупении Молодцов смог даже подробно разглядеть наконечник – тонкий, узкий, затейливо просверленный в нескольких местах. Должно быть, чтобы издавать тот самый свист. А противный звук и не думал прекращаться. Теперь он напоминал Даниле вой стабилизаторов бомб, не раз слышанный в кино. Может, просто это сравнение вылезло из подсознания, но эмоции гуляли по телу вполне осознанные: ноющий выматывающий страх, желание убежать, спрятаться куда-то, лишь бы не слышать этого мерзкого звука. Но нельзя – опустить щит, дёрнуться значило подставить свою спину под летящую смерть, нужно стоять и терпеть… звук этот мерзкий, мешающий думать, наматывающий нервы на кулак.

Разум почти впал в ступор, но Данила с удивлением заметил, что обережники неосознанно жмутся друг к другу, мелкими шажками, но собираются в строй. Молодцов усилием воли скользнул влево, рёбра щитов с глухим стуком соединились внахлёст. И сразу заметно полегчало, Данила ощутил себя будто в нерушимой крепости.

Атака прервалась так же внезапно, как и началась. Дробный стук сотен копыт возвестил о подходе на помощь сторожевой конной гриди. Совсем рядом защёлкали тетивы, и визг степных стрел умолк. Стук копыт стал удаляться, как потом рассказали Даниле – это конная сотня гридней бросилась в погоню за наглыми печенегами. Сам он хоть и поглядывал в щёлочку между щитами, ничего, кроме пыли и размытых силуэтов, не видел.

Обстрел прекратился, но ещё долго обережники стояли на ладье в сомкнутом строю – эта атака легко могла оказаться отвлекающим манёвром. На этот раз обошлось, уже в сумерках, в свете костров, караванщики стали считать потери.

Из людей Путяты убило одного и легко ранило ещё двоих. Все холопы. Убитого бедолагу пришпилило к борту «Лебёдушки» как кузнечика. Однако Вуефаст это, наоборот, одобрил:

– Кровью нашу ладью окропили, хороший знак.

Воислав на это ничего не сказал. Данила, как по нему, считал, что всех этих богов, духов и домовых больно много и каждому надо непременно заслать чего-нибудь!

Из обережников никто серьёзно не пострадал, если не считать нескольких продырявленных щитов. У большинства остальных купцов потерь не было вовсе. Главный налёт пришёлся по Словенской сотне. Повезло, блин!

Следующий небольшой отрезок пути проделали по чистой воде и опять стали разгружать корабли. Некоторые смельчаки так и вовсе рванули мимо порогов прямо по реке.

Впереди Днепр разделял надвое небольшой остров. До этого караван проплывал мимо островов и больших по размеру, но именно на этом Данила разглядел идолов.

Прямо к острову, не сворачивая, направились боевые ладьи. Порог, препятствующий пути на юг, не выглядел большим и опасным, в отличие от первого «Не спи», и тем не менее Данила кожей ощущал гнетущую атмосферу на палубе «Лебёдушки». Всё объяснилось, когда, почти поравнявшись с островом, ладья круто повернула к берегу, на стоянку. Варяги построились на борту, повёрнутому к острову, воздели мечи рукоятями к небу.