Князья Империи 2

— Захватить планету и разграбить её, пока остальные будут заняты боем — это отличная идея! — радостно воскликнул Дадли. — Ныне покойный диктатор Бадур свёз на Сартакерту — казну Империи, когда убегал из Астрополиса. Я слышал, что хранилища Большого дворца просто до отказа забиты контейнерами, полными миллиардами бриллиантовых монет. Клянусь, что завтра после налёта, мы будем самыми богатыми людьми в освоенной части Галактики!

— Ты говоришь как разбойник, — упрекнула своего друга, Мэй Чен, — это имперская казна, и она неприкасаема для нас. Кто позволит тебе присвоить эти деньги?

— А, я и не собираюсь спрашивать разрешения на это, у кого-либо, — важно заявил тот, — просто возьму то, что мне принадлежит по праву сильного. Что, все могут это делать, а я нет?

— Нет не можешь, потому как ты — воин Империи, а не пират, и находишься на службе государства, — пояснила Мэй Чен.

— Даже если бы мы и захватили имперскую казну — это ничего бы нам не дало, — неожиданно вставил слово, Атилла.

Все обернулись и посмотрели на него.

— Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно спросил Дадли.

— Как ты уже сказал, деньги распределены по контейнерам, — пояснил Атилла. — Эти, так называемые — контейнеры-сундуки бывают трёх классов, в зависимости от того, что находится внутри. В сундуках первого класса, как правило, хранятся бриллиантовые империалы — таких контейнеров совсем немного и ценность их огромна. Сундуки второго класса предназначены для хранения рубиновых империалов, а третьего класса — для изумрудных. Изумрудных сундуков, как вы понимаете, в хранилище больше всего, но даже их, вы не сможете открыть.

— Переносные лазеры, которыми штурмовики прожигают обшивку кораблей во время абордажа, поверь, делают невозможное, — уверенно сказал Дадли, явно со знанием дела. — Я не видел брони, которая бы устояла перед этими резаками.

— А как насчёт герроновой брони? — усмехнулся Атилла. — Да, все сундуки изготовлены именно из неё, того вида брони, из которой состоят и наши доспехи — самой крепкой на сегодняшний день. Никто не сможет вскрыть контейнеры, никаким другим способом, кроме, как ключами.

— Это сколько же геррона ушло на изготовление сундуков?! — воскликнула Бринн, в которой заговорил генерал. — Пустить бы всю эту сталь на настоящее дело. Десятки тысяч легионеров можно было бы облачить в самые надёжные латы и сделать их — практически непобедимыми! Вместо этого, тонны брони «ржавеют» в подвалах, оберегая другие тонны иных ценностей…

— Совет Десяти, который и принимал решение, каким образом должна храниться казна, посчитал, что в такой броне деньги будут в большей безопасности, — пояснил Атилла. — И теперь, действительно, никто не может к ним подступиться…

— Откуда ты всё это знаешь? — спросил Дадли.

— Он же был диктатором на Сартакерте, когда отрубил голову толстяку Бадуру, ты что не расслышал? — ответила за Атиллу, Мэй Чен.

— А, точно, — вспомнил Де Бур, — и, наверное, пытался вскрыть эти контейнеры, да?

— Не скрою, пытался и не один раз, — кивнул Атилла. — А кто бы, не захотел иметь в своём распоряжении миллиарды империалов? На эти деньги я бы купил всех своих врагов с их кораблями и экипажами. Если бы у меня получилось, то сейчас мы бы не готовились к очередному бою, а пировали бы во дворце на Сартакерте.

— Где, ты, конечно, был бы нашим господином, а мы твоими слугами? — засмеялась Мэй Чен. — Слыхал Дадли, генерал Верес решил, что смог бы нас купить!

— Господин Верес слишком много себе позволяет, — грозно произнёс здоровяк, в очередной раз, хватаясь за свою секиру, — Ты действительно думаешь, что сумел бы перекупить нас?!

— Каждый, имеет цену, — по-философски, спокойно ответил Атилла, не обращая никакого внимания на движение своего противника. — Что касается твоего вопроса, то да, я купил бы вашу лояльность и заставил бы служить мне. Я говорю, прежде всего, о тебе, и о твоей боевой подруге, но это не касается генерала Булатова. Его, я навряд ли бы смог обольстить деньгами…

— Нет, вы это слышали?! — изумилась Мэй Чен, оглядываясь по сторонам и ища поддержки у своих друзей. — Ну ладно, Дадли — этого можно поманить пригоршней империалов и он побежит к новому хозяину, виляя хвостом, но я?! Да никогда этого не было, и не будет!

Девушка вскочила из-за стола и выхватила меч.

— А ну-ка поднимайся, я преподам тебе пару уроков вежливости! — крикнула она, вызывая Атиллу на бой.

Тот даже не пошевелился, продолжая играть с кубиками и улыбаться. Вместо него поднялся Де Бур и с обидой в голосе, забасил:

— Это кто побежит к хозяину, виляя хвостом?! Перед тем, как разбираться с Вересом, не хочешь ли объясниться со мной?!

— Это я сказала образно, не сердись здоровяк, — стала оправдываться девушка. — Согласись, все же знают о твоей слабости к лёгким деньгам…

— Главная моя слабость — это любовь к обезглавливанию тех, кто, претворяясь моими друзьями, постоянно оскорбляет и унижает меня!

— Сядьте оба! — приказал Симеон своим друзьям, и повернулся к Атилле. — Значит, открыть эти контейнеры вы так и не смогли?