Книга 2. Эпоха королей (СИ)

— Я не говорила, что он неправилен, — с улыбкой ответила Владычица Лотлориэна. — Твой выбор — выбор истинной Спасительницы.

— Но это не отменяет того, что он глуп и необдуман, — с грустной усмешкой сказала Первоцвет и потупив взгляд, вновь перевела его на отражению в реке.

— Хочешь… — Галадриэль шагнула к эллет, заставляя ту снова обернуться, — я уберу их?

— Мои шрамы? — неверяще уточнила эльфийка. — Это возможно? Как?

— Ну, я же «великая колдунья», — с улыбкой ответила женщина. Айнэ усмехнулась, понимая, кого в этот момент вспомнила Владыка. Именно этими словами Гимли описал ее, как только они вступили в леса Лориэна. — Раз эти отметины терзают тебя, я помогу тебе. Но ты должна понимать, что внешняя красота никогда не встанет вровень по значимости с красотой душевной.

— Меня не заботит моя внешность, — сказала Айнэ более резко, чем она рассчитывала. — Но… я вижу, как эти отметины причиняют боль тому, кто мне очень дорог, — она перевела грустный и полой надежды взор на внимательно слушающую её эльфийку. — А я не хочу, каждый раз встречаясь с ним глазами, натыкаться на взгляд полный сожаления.

— Конечно.

Она лишь взмахнула рукой, и все шрамы на теле Айнэ засветились светом. Её будто обволакивало тёплой волной, она видела, как на глазах отметины начали таять, и таяли они до тех пор, пока вовсе не исчезли.

— Тебе дарован великий дар любви, Спасительница, — Галадриэль вплотную подошла к девушке, аккуратно, по-матерински заботливо кладя ладони на её щёки. — Любви не только к принцу. Ко всему живому. Именно этот дар поможет тебе в исполнении твоего предназначения.

— Конечно, — Айнэ опустила взгляд, но не голову, так как её держала волшебница, — для этого я и создана.

— Ты не вещь, дорогая, — покачала головой Владыка. — И не артефакт. Не думай, что твоё рождение определяет твою суть. Ты так же достойна жить и любить, как все остальные вольные существа Арды. Даже больше, чем остальные, — тут же добавила Галадриэль. — Помни это. Помни это всегда, когда стоишь рядом с ним.

— Да, Владыка, — с нежной улыбкой, словно принцессы, шепнула в ответ Айнэ. А через мгновение почувствовала мягкие губы волшебницы на своём лбу.

Комментарий к Глава XIV, в которой пора отдохнуть

*семеро Валараукар — семеро Балрогов

========== Глава XV, в которой одолевает светлая скука ==========

Мы не следим. Мы просто наблюдаем

Музыка глушит печаль

Уильям Шекспир

В месте, выделенном для ночлега Братству, уже прекращалась потихоньку суета. Воины постарше — Гимли, Боромир и Арагорн — уже легли в постель и теперь задумчиво смотрели в небо. Точнее, смотрели Боромир и Арагорн, ведь Гимли взял на себя другую роль — сопровождать всё это своим храпом. Поэтому, отбросив всё своё желание, мужчины поднялись, свыкаясь с мыслью, что сегодня им поспать не удастся. Арагорн принялся точить меч, а Боромир, отсев, стал взглядом скользить по Карас-Галену.

— Что-то Айнэ долго нет, — и он вновь принялся искать её маленькую фигурку среди множества эльфов вокруг. — Да и Леголас пропал.

На слова Боромира никто не ответил, но каждый мысленно подчёркнул его правоту и тоже начал выискивать девушку, заодно и принца. Но уже вскоре их глаза устали, и они решили просто дождаться их.

Принц-то пришёл, минуты три спустя, одетый в светлые одежды, достойные его звания и положения. Он излучал видимую невооружённым и неприспособленным к магии взору ауру света. Но пришёл без девушки, хотя каждый в «лагере» Братства был уверен, что он был с ней.

— Плач по Гэндальфу, — тихо прокомментировал он пение эльфов, не смолкающее уже час. Все как-то по-новому взглянули на происходящее вокруг, даже Арагорн, до этого молча слушавший этот самый плач на интуитивном уровне, отложил клинок и посмотрел наверх.

— Что они поют о нём? — не сдержал своё любопытство Мэрри.

— Я не могу передать это, — Леголас медленно обернулся и посмотрел на хоббита. — Боль моя ещё слишком остра.

— Держу пари, они забыли о его фейерверках, — обращаясь уже к стелившемуся Сэму, пробормотал Брендибак. — О них тоже ведь должны быть стихи.

Наполненный энтузиазмом и вдохновением, нахлынувшим на Гэмджи после слов друга, Сэм поднялся и стал читать стихи, привлекая к себе внимание всего Братства. Арагорн даже толкнул храпящего Гимли, призывая того отдать память другу вместе со стихами Сэма.

— Струился в небесах ночных

Каскад невиданных шутих.

И с громом вспыхивал на миг

Горящий золотом цветник…

Сэм осёкся и, вздохнув, сел.

— Не выходит у меня как надо после долгой дороги.

Тут ночную тень озарили миллионных маленьких вспышек разных цветов. Они были практически идеально схожими с теми великими фейерверками Гэндальфа, столь почитаемыми хоббитами, но только в миниатюре. Сэм сквозь печаль улыбнулся и обернулся.