Книга душ

– Я думаю, что вы там уже бывали. В лавке. Еще до похищения вашей невесты. Зашли что-то купить или проводили рутинную проверку в ходе следствия. Это несущественно. Важно, что тогда вы и увидели книгу. Она вас прочитала. И не поглотила.

– Я не помню. – Он действительно не мог вспомнить. Чем сильнее он старался восстановить в памяти события, предшествовавшие тем жутким дням десять лет назад, тем меньше понимал, что из воспоминаний – правда, а что – его последующие кошмары. В этой обстановке безумные истории старого монаха действовали на него слишком сильно. Зачем он заявился в церковь в такую рань? И зачем вообще связался с этим сумасшедшим?

– Мне нужно идти. Он похитил Эмму! – Маклин встал и развернулся, чтобы идти, но отец Энтон схватил его за руку. Пальцы священника были холодны, как воды Лита под Новый год.

– Боюсь, что это правда. Но надежда пока осталась. Страница, которую вы видели во сне, не проявилась до конца. Она еще жива.

Еще жива! Но где она, что с ней – думать об этом было невыносимо. Маклин вырвал руку из холодных клещей, бросил последний взгляд на алтарь с простым деревянным крестом. Серебра в городских церквях больше не держат, слишком явная приманка для воришек. Даже короткой молитвы о помощи он читать не собирался и не чувствовал по этому поводу ни малейшего раскаянья.

– Я должен идти. Мы теряем время.

Небольшое здание, где Эмма снимала квартиру, располагалось в райончике на стыке Уорристона и Брутона, у которого не было официального названия и границ, но именно здесь предпочитали селиться эдинбургские студенты. На звонок домофона никто не ответил, однако когда Маклин толкнул дверь, она распахнулась. Уже войдя в узкий холл, он сообразил, что ни разу здесь не был и понятия не имеет, какая квартира ему нужна. К счастью, на дверях вокруг него обнаружились не только стандартные держатели для табличек с именами, но и сами таблички. Поднявшись на второй этаж, он нашел таблички и там, и на одной из них под прозрачный пластик была запихнута бумажка с нацарапанной шариковой ручкой фамилией «Бэйард». Он постучал в дверь, потом ненадолго замер и прислушался. В такую рань во всем здании было тихо, но из этого еще не следовало, что Эмма дома и спит.

Маклин постучал еще раз, погромче. Опять тишина. Он повернул дверную ручку. Заперто. Вытащив из бумажника скидочную карту какого-то супермаркета, Маклин просунул ее в щель между дверью и косяком. Раздался щелчок, он снова нажал на ручку, и дверь открылась.

В коридоре пахло Эммой и он замер, вдыхая запах и внимательно прислушиваясь на тот случай, если кто-то все-таки дома. Впрочем, совершенно напрасно. За одной из дверей обнаружилась узенькая кухня, грязноватое окно выходило на задний двор, за которым открывался вид на реку. За другой – крошечная ванная с окошком под самым потолком. За третьей – гостиная, неожиданно просторная, с огромным, выходящим на улицу окном, шторы раздвинуты, рядом с газовым обогревателем и небольшим телевизором – диван и кресло из разных гарнитуров. Он бы не особо удивился, окажись на полу рядом с креслом пустой контейнер из-под мороженого с пластиковой ложкой внутри. Впрочем, ни контейнера, ни даже винного бокала не оказалось. Оставалась четвертая дверь. Спальня.

В спальне едва-едва помещались небольшая двуспальная кровать и старинный платяной шкаф, прочими подробностями Маклин интересоваться постеснялся. Он лишь увидел, что кровать аккуратно застелена и единственный обитатель спальни, разлегшийся на ней, – большой серый бегемот с вытертыми боками. Сунув руку под одеяло, Маклин убедился, что простыни холодные. Этой ночью в постели никто не спал.

В кухне одинокая чашка приткнулась кверху донышком рядом с раковиной. Маклин поднял ее и провел пальцем по внутренней поверхности. Чашка была сухой, как и сама раковина, как и посудная тряпка, перекинутая через кран. За последние сутки мойкой не пользовались. Чайник тоже был холодным.

Та же картина и в ванной – сливные отверстия совершенно сухие, на кафеле душевой кабинки – ни одной капельки. От висящего на двери мягкого полотенца пахло просто опьяняюще, но им давно не пользовались. В старой кружке с отбитой ручкой на умывальнике обнаружились зубная щетка и паста, но их наличие ни о чем не говорило – у Эммы мог быть отдельный комплект для поездок.

Автоответчик пришлось поискать, он обнаружился на полу за диваном. На нем было два послания от него самого, оставленных вчера вечером, и одно – от Элисон Коннелл, которая просила Эмму проверить сообщения на мобильнике и пейджере. Он дважды прослушал записи, поражаясь, как мерзко звучит по телефону его голос, и гоня от себя мысль, что, когда он оставлял сообщения, Эммы уже не было дома.

Гудок за окном привел его в чувство. Он выглянул в окно и обнаружил, что вокруг его машины, которую он бросил на пустой улице, начинают образовываться автомобильные водовороты. Пора идти.