Надо вам знать, что оскопление происходит не только в младенческом возрасте, о чем свидетельствует и «дворцовая казнь» в эпоху Хань, когда нож коснулся «великого историографа»[91]
Сыма Цяня. Эта операция может не иметь никаких последствий, если не появится кровотечение, и тогда удастся избежать разных осложнений. Заживлению раны особенно помогает старый пепел, наоборот, свежая зола, из коей еще не ушел жар, может вызвать раздражение. Зола из курильницы для благовоний, которую использовал Вэй, лежала здесь, по всей видимости, уже много лет, а потому вполне подходила для сего противного закону действа, то бишь оскопления.Увы, с этого самого момента судьбу Словесности осветила Злая звезда[92]
. Целых семь лет правление монархии пребывало в состоянии беспорядков и смуты. А сколько верных и преданных подданных за эти годы сложили свои головы! Это даже трудно представить!Но вернемся снова к Вэй Цзиньчжуну. Наконец, он уснул. Его храп, подобный раскатам грома, сотрясал стены ветхого храма. Наступила пятая стража[93]
, а он все продолжал спать. И привиделся ему сон, а может быть, это был вовсе не сон. Словом, ему пригрезился седобородый старец, который вдруг возник возле ложа. Облик его можно описать такими словами:Итак, Вэй в своем сновидении, полном тревог и сомнений, увидел некоего старца, который ему сказал: «Я, мелкий божок, являюсь покровителем этих мест. Когда вчера ваше степенство появилось в этом храме, я сразу же посчитал необходимым оказать всяческое покровительство и поддержку. Господин, вас ждет широкий и долгий путь жизни, а потому вам не следует беспокоить меня лишними заботами и печалями. Вот этот мелкий демон, что находится здесь перед вами, будет молить духов о вашем прощении!»
Вэй Цзиньчжун проснулся и протер глаза: никакого старца в храме он не увидел. Повернувшись, он поглядел на кумира, что восседал на возвышении. Ну, конечно, это и есть тот самый дух, который явился ему во сне. Вэя охватило ликование. «Дух подсказал мне путь жизни, хотя и не ответил, что я должен сделать, чтобы этот счастливый день наступил». Поспешно вскочив на ноги, он схватил изваяние беса, служившего ему изголовьем, и водрузил его на алтарь подле божества.
— Если я, Вэй Цзиньчжун, доберусь до столицы и дождусь того дня, когда мне подвернется удача, я перво-наперво построю новый храм! — он поклонился божествам в пояс. — Я воздвигну молельный алтарь, возле коего в течение четырех времен года буду устраивать молебны в честь высоких духов, дабы возблагодарить их за нынешние наставления! — вот такие он дал обещания.
Уверовав, что он отмечен знаменьем богов, Вэй заметно воспрял духом, укрепившись в мысли, что вскорости непременно вознесется. В этом у него не было никаких сомнений. А коли так, с какой стати ему пребывать в обществе каких-то бродяг и терпеть вместе с ними голод и холод? Нет, ему придется так исхитриться, чтобы пожить в свое удовольствие, то есть всласть поесть и попить вволю вина. Ну, а когда рана заживет, можно подумать о других планах. Вот уж истинно:
Пока нам неизвестно, стал Цзиньчжун «внутренним вельможей»[94]
или нет. Об этом мы можем узнать лишь в следующей главе.Вскоре после «очищения тела» растительность на лице у Вэя стала постепенно исчезать и он стал похож на обычных дворцовых скопцов-тайцзяней. Однако рана еще не зажила. Долгие странствия привели Вэя к местечку под названием Линьцин, где в это время бесчинствовала шайка нищих скопцов под водительством некоего Бао Нина по прозвищу Лютый Тигр, отличавшегося не только изрядной силой, но и коварством. Он наводил ужас на всех местных побирушек. Этот самый Бао Нин умел, однако, ценить людей за заслуги: одних награждал, а других строго наказывал, поэтому у многих успел завоевать немалое уважение.