Книга двух путей

А ты помнишь тот день, когда мы пытались найти идеальный синий цвет? Некоторые подробности уже несколько смазались, но я помню, что шел дождь. Мы были в хорошей студии, с правильным освещением и нормально работающей, а не рыгающей, как старик с несварением, батареей отопления. Мне никак не удавалось смешать краски нужным образом, и я пыталась тебе это объяснить, но не смогла ни по-английски, ни по-французски. Я цеплялась к тебе, ты огрызался и в конце концов, схватив меня за руку, выволок из студии, а потом из здания и потащил к метро. Сперва мы пошли в Лувр, и ты водил меня по залам от одной картины к другой: начиная с «Дамы в голубом» Камиля Коро, где стальной отлив шелка цвета кадетской формы подчеркнут оранжевым кончиком сложенного веера, до картины Колина Нуайе «Мелхиседек и Авраам», с ее энергичным кобальтовым синим, и дальше в зал Генриха II, с росписью Жоржа Брака «Птицы» на потолке, где глубокий сине-черный цвет переходит в фиолетовый. «Вроде этого?» – спрашивал ты всякий раз, как мы останавливались, но я качала головой. Тогда ты повел меня в музей Орсе, где мы окунулись в зелено-голубой цвет «Кувшинок» Клода Моне, после чего переместились к «Звездной ночи над Роной» Винсента Ван Гога. И вот наконец мы оказались перед картиной «Церковь в Овере», под лазурным покрывалом ее неба. «

Это уже ближе, – сказала я. – Но не совсем то».

Мы сели на берегу Сены и заглянули в ее глубины. Лежа на спине, мысленно разгоняли облака до тех пор, пока не увидели синеву, режущую глаза, синеву, переходящую в черноту Вселенной. «Что мы ищем?» – спросил ты, и я ответила: «

Пойму, когда увижу».

Мы пытались найти синее в турецкой глиняной утвари на уличном развале, в пригоршне перезрелых ягод. Мы остановились перед витриной китайского ресторанчика с живой рыбой в аквариуме, чтобы полюбоваться ее радужной окраской. Гладили кончиками пальцев головки анютиных глазок, выставленных у дверей цветочных магазинов, пересчитывали темно-синие рюкзаки у детей в школьной форме.

Наконец мы вернулись в студию, и ты смешал краски: аквамариновую, лазурную, темно-синюю и цвета индиго. Ты взял кисть и провел краской полоски от тыльной стороны моей ладони и дальше по внутреннему сгибу руки. И пока сгустившиеся сумерки постепенно переходили в ночь, ты превращал мое тело в произведение искусства.

И только когда ты вошел в меня, когда выкрикнул мое имя, я нашла цвет, который искала. Обжигающий синий твоих глаз. Который с тех пор я ищу и не могу найти.