Книга II. Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу

И вторым важным значением было то, что в центре лабиринта располагался символ мужского начала, и претендент должен был убить его в себе, что обеспечивало покровительство женского божества и сакральный брак с ней. В этом случае Тезей был эпитетом Диониса, а не отдельным персонажем на этапе пути по лабиринту, т. е. Тезей – это претендент-соискатель. Бык-Минотавр-Дионис – мужское начало. Этим объясняется и двойной брак Ариадны – сначала с Тезеем – брак в данном случае символизировал путь из лабиринта, а затем с Дионисом, когда брак был констатацией победы над животным началом и слияния с женским божеством.

Иоанн Креститель – Иван Купала

А.И. Немировский соотносит упоминаемого у Вергилия вождя Купавона со славянским Купалой. Понятна и дальнейшая идентификация А.Е. Наговицыным Вергилиевского Купавона как этрусского божества. Однако же вывода об идентичности с Иоанном Крестителем не делается, хотя косвенно, говоря об идентичности этих двух персонажей, Немиров-ский, конечно же, ставит под сомнение версию постхристианского появления имени Купала в славянской традиции.

Что ж, поскольку мы не обременены гипотезой о ближневосточном происхождении христианства, то мы этот вывод сделаем. В первую очередь благодаря именно православию.

Если открыть энциклопедии, то в отношении славянского праздника Ивана Купалы обнаружим абсолютно парадоксальную информацию. Во-первых, признается факт наличия этого языческого праздника у славян до распространения христианства.

Во-вторых, этот праздник был во время летнего солнцестояния, 20–22 июня, удивительно совпадающий с днем рождения Иоанна Крестителя.

Еще до совмещения с праздником Иоанна Крестителя праздник был связан с водой – живой, очищающей водой, которая, по мнению древних славян, в этот день имела особенную силу. Но именно очищение с помощью воды производил и Иоанн Креститель.

Само название Купалы возводится к ритуалу очищения водой Иоанном Крестителем. Именно это и является ключевым моментом. Греческим аналогом является Иоанн Баптисо. Но почему же тогда это имя не закрепилось за Иоанном, почему таковым осталось только название языческого праздника, а Иоанн стал именоваться «Креститель»?

Для начала скажем, что эпитет «Креститель» никак не мог применяться в отношении Иоанна, если согласиться с хронологией появления христианства. Понятие священного креста, распятия, появилось после воскрешения Иисуса Христа, а Иоанн омывал в воде до его казни, потому не мог именно крестить.

Тем не менее в отношении ритуала, осуществляемого Иоанном, активно применяется термин «крещение». Ну, в общем-то, никакого обмана тут нет, если обратиться к русскому языку. Происхождение и применение слова «крес» в славянском языке в древности было очень интересным: известны значения «оживать» наряду с сербохорв. криjес – «огонь, разводимый накануне Иванова дня», мн. кресо̏ви – «летний солнцеворот», словен. krȇs – «солнцеворот, Иванов день» и в значении «воскрешение». Важно и то, что слово непосредственно связано с Ивановым днем, и то, что в русском языке слово «крещение» является производной от этого слова «крес».

Соответственно, Иоанн был не крестителем, а «кресителем», и, даже если применялась буква «Т», то этот термин подразумевал не «наложение креста» – от «крестить», а освящение живой водой – «кресение».

Строго говоря, слово «крест» также связано с понятием «крес», но только в одном из аспектов – описания свойств некоего мистического креста в плане «свечения» и «воскрешения», но, разумеется, не как геометрической фигуры.

Функция освящения священным огнем в день Ивана Купалы, практикуемая у славян, не упоминается как часть ритуала Иоанна Крестителя. Эта функция отводится Иисусу, когда Иоанн указывает, что именно тот будет «крестить» святым огнем.

Традиция освящения водой восходит к этрускам. Первый ритуал проводился в феврале и именовался Febrna, он назван в честь этрусского бога подземного царства, бога очищения Фебрууса, и связанного с ним обрядами очищения водой. До нас он дошел как праздник Крещения, опять же, Иоанном Крестителем Иисуса. Второй связан с днем рождения Иоанна Крестителя и известен нам как славянский праздник Ивана Купалы, и также происходит с ритуалом очищения водой.

Вот что пишет Наговицын: «В космогонических представлениях этрусков о нисхождении души в Загробный мир, путешествие представлялось не только как выезд на колеснице в сопровождении различных провожатых; существовал еще один важный мотив, который был связан с прямым переходом в хтоническую стихию Загробного мира. Такой стихией, как уже неоднократно упоминалось, являлось море, поэтому переход в Загробный мир представлялся как прыжок (ныряние) в море.

Сохранились множественные фрагментарные свидетельства о наличии в воззрениях италийцев и этрусков мысли о том, что в новую жизнь после смерти можно вернуться, совершив «ритуальный прыжок». Этрускам был хорошо знаком «купальский» ритуал, выражающийся в прыжке в воду.