Книга II. Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу

Также есть связь со словом «купол» и в славянском, и в английском, например, языках. Как пишет Наговицын, «здание как бы служило моделью Вселенной, где место под крышей – зона перехода к небесной жизни». И купол в виде перевернутой чаши, вероятно, символизировал связь с водной стихией праматери, очищения человека путем излияния этой священной воды. Фуфлунс, так же как и Христос, будучи проводниками в потусторонний мир, изображался под самым куполом храма.

Жизнь после смерти

Сходство Фуфлунса-Вакха-Диониса с Иисусом Христом довольно очевидно. Во-первых, и у греков, и у римлян, и у этрусков именно этот персонаж изображается в качестве божественного младенца. Именно он является богом смерти и возрождения. Напомним, именно Иисус на иконах Успения Божьей Матери держит в руках ее душу-младенца. Изображение души в виде младенца было характерно для этрусков. Более того, держать душу в руках мог только бог, имеющий непосредственное отношение к возрождению. На иконах, посвященных Успению Богородицы, Христос, держа в руках душу, находится внутри обособленной сферы, символизирующей его вход в потусторонний мир, на которой изображены ангелы.

Во-вторых, бог Фуфлунс, будучи богом смерти и возрождения, связан с водной стихией. Он был «ловцом душ человеческих».

На этрусских изображениях часто встречается сюжет рыбаков, «контролирующих» человеческие души, которые, в свою очередь, надо полагать, изображались в виде рыб – символ, часто присутствующий в иконографии и Диониса, и Христа.

В Новом Завете Иисус непосредственно обозначает себя именно в этой роли: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков...»[171] (в другом переводе непосредственно «душ человеческих»). И, если Симона с Петром он определяет просто как «рыбаков» и все же «ловцов душ», которые условно соответствуют этрусским демонам смерти, то сам он выделяется в главенствующей роли. Впоследствии в средневековых романах, посвященных Граалю, эта роль определена как

Король-рыбак.

Стоит оговориться, что Фуфлунса, Диониса, равно как и таких богинь, как Персефона, нельзя трактовать только как богов смерти. В представлениях древних, по крайней мере, этрусков и греков, бог и богиня совмещали в себе эти функции, а если еще точнее, то они не отвечали за рождение и смерть, но были «проводниками душ» из загробного мира в земной и наоборот.

Выше мы рассмотрели и распятие с Орфеем-Вак-хом, подтверждающее связь с Иисусом. И тем не менее есть одна деталь, которая вызвала у нас вопросы. Фуфлунс-Вакх-Дионис является дважды рожденным богом. Христос тоже является дважды рожденным, но обстоятельства второго рождения существенно отличаются. Во время «первого рождения» Дионис был человеком-быком, и у этрусков даже остались изображения богини-матери-девы с быкоголовым младенцем на руках. Затем титаны убили Диониса, разделив тело на части. Второй раз он родился уже из бедра Зевса, Тина у этрусков.

Попробуем разобраться и в символизме «бедра». Греческие мифы могут являться прекрасным источником в плане имен, названий, но не обстоятельств того или иного описываемого события – уж больно любили греки создавать из мифологических сюжетов драматургию, и это необходимо учитывать.

Первое, что мы отметили, это наличие в латыни слова criso – «раскачивать бедрами». При том что корень «cris» более связан с понятием «поворота, перелома», такой перевод несколько удивляет. Однако в русском языке есть слово «чресла, чересла», и понятно, что оно звучало и с первоначальной «К». А в этом случае мы имеем не только сходство латинского criso с русским «чресла, чересла», но и удивительное сходство с рассмотренным выше «крес» – «оживлять, воскрешать». Конечно же, «оживление, крещение» и «бедро» это не одно и то же, однако, в этом контексте второе рождение Диониса начинает приобретать какой-то смысл.

Этруски скрывали свои религиозные воззрения, что, в частности, выражалось и в сложных аллегорических изображениях ритуалов. И в отношении рождения Фуфлунса из бедра, похоже, имела место именно такая ситуация – аллегория приобрела форму игры слов, когда «крес» – «оживление», изображалось с помощью «чресел, крес-ел».