Книга Кохелет

Однако – как вывод – мой многолетний опыт изучения Книги показывает – по крайней мере, мне – что ПОЛНОСТЬЮ АДЕКВАТНЫЙ перевод «Экклезиаста», увы, ВООБЩЕ невозможен…

Более того, ныне, скорее всего, возможно только лишь более или менее приближённое к изначальному смыслу понимание того, что 2400 лет назад нам пытался сказать великий мудрец Кох̃е́лет…

(Конец отступления)

* * *

Мы провели анализ всех вероятных вставок в авторском тексте Книги Кох̃е́лет, до слов, которыми он и заканчивается: «Тщета без смысла, – всё тщета!» (ст. XII.8). Но вслед за этим следует ещё один отрывок текста – так называемый «Эпилог» к Книге, ст. XII.9-12. Этот блок текста требует подробного и очень серьёзного разбора.

Проблема «Эпилога»

Вот его текст:

XII.9 А сверх того, что бы Кох̃е́лет мудр,

Он ещё обучал народ знанию,

И взвешивал [всё], и исследовал,

Составил [и] многие изреченья.

XII.10 Старался Кох̃е́лет подбирать слова нужные,

И написаны верно [им] слова истины.

XII.11 Слова мудрецов – словно шпоры [у всадника],

Как вбитые гвозди – у слагающих притчи:

От Единого Пастыря даны.

XII.12 А что сверх них, сын мой, [того] остерегись:

Много книг составлять – конца не будет,

И много читать – утомление телу.

Как будто – ничего особенного. Просто какой-то почитатель таланта Кох̃е́лета вписал в конце Книги несколько строк, восхваляющих Автора.

Подавляющее большинство библеистов относят авторство Эпилога к некоторому постороннему лицу (ученику, секретарю Автора, его писцу, просто к его почитателю и т.п.).

Мы собираемя доказать, что Эпилог, вероятнее всего, мог быть написан самим Автором:

Цепочка доказательств здесь примерно следующая:

1)      Констатация «ложноподписанности» Книги;

2)      Констатация невозможности публикации Книги (сразу по нескольким причинам) под прямым и всем известным то ли псевдонимом, то ли прозвищем Автора – «Кох̃е́лет»;

3)      Требование безусловной анонимности Книги;

4)      Вывод: Эпилог, где сообщается (неким третьим лицом) о сугубой мудрости и известности Автора – блеф.

Самое первое звено в цепочке доказательств – самое сложное и объёмное: нам предстоит убедиться, что Книга ложноподписана, и в этом не может быть двух мнений, и – что гораздо важнее – она подписана и написана таким образом, что совершенно исключала возможность её публикации под известным в иерусалимской общине прозвищем – псевдонимом «Кох̃е́лет» – а этот «Кох̃е́лет», как явствует из Эпилога, славился своею мудростью, «обучал народ знанию», вообще был широко известен, – иначе зачем бы кто-то из его почитателей счёл нужным дополнить Книгу ещё и восхвалением этого известного и уважаемого философа?

Нам нет нужды приводить здесь гипотетический анализ личности Автора и того поистине невозможного, шокирующего впечатления, которое Книга должна была произвести на читателей, современников Автора.

Всё это подробнейшим образом обсуждено и аргументировано в другом «приложении», названном «Об Авторе».

Мы извлечём оттуда лишь некоторые неоспоримые выводы.

* * *

А. Начнём с того, что многие библеисты (И.М. Дьяконов) считают слово «Кох̃е́лет» не то прозвищем, не то некоей общественной должностью Автора (типа «Созывающий собрание», «Проповедующий» и т.п). Слово «царь» он предлагает истолковать переносно: как «богатый», «высокий», «знатный». Слова же «сын Давида, царь в Иерусалиме» (ст. I.1) он считает не прямой подделкой под Соломона, истолковывая «сын Давида» просто как «потомок Давида» (это возможно, хотя и с существенной натяжкой), – «а претендентов на родство с царским престолом было много». Таким образом, мы должны считать, что Книгу Кох̃е́лет написал некий знатный, богатый и известный в Иерусалиме иудей, занимавший такое высокое положение в обществе, что мог называть себя царем. И Эпилог, восхваляющий его заслуги – вовсе не блеф: это присочинённая кем-то концовка к Книге, восхваляющая этого известного, мудрого и уважаемого человека.

(Проверяя эту версию, мы далее перейдём к вопросу о впечатлении, которое Книга должна была произвести на современников Автора, прекрасно знавших его и имевших возможность сравнить то, что он написал о себе в Книге, с подлинными деталями его биографии.)

Но прежде всего – несколько формальных замечаний.

И. Дьяконов предлагает истолковывать слово «царь» как «знатный», «высокий», «властный» и т.п. Однако это – явная натяжка. Если философская терминология в древнееврейском языке была разработана плохо (как правильно замечает этот известный востоковед), то терминология «административная» была, напротив, разработана прекрасно: у каждого из слов «властный», «могущественный», «великий», «вельможный» и т.п. в древнееврейском языке имелись соответствующие эквиваленты. Не было нужды применять слово «царь» иносказательно, для обозначения одной из степеней власти или могущества, поскольку для любой из этих степеней у евреев имелись точные названия. Слово «царь» в условиях такого языкового избытка означало только «царь» и ничего больше.