Книга Мечей

Мне приходилось есть в доме лордов. Но это было в сельской местности, у родителей моего друга Криспина, лорда и леди Тревельян. Какое-то время мы с мамой были желанными гостями в этом доме, и мы с Криспином научились воровать на кухне еду. Тем не менее эти объедки от свадебного пиршества были лучше всего, что я видел там.

Все слуги лорда Конделла были по горло заняты на приеме, и им было не до меня. Поэтому я прошел на задний двор, чтобы разогреться, и упражнялся, пока кто-то не пришел и не сказал, что мне пора.

Дуэль должна была проходить в огромном вестибюле. Вокруг кольцом выстроились очень хорошо одетые люди, многие из них стояли на площадке перед главной лестницей и на самой лестнице и еще – на балконе второго этажа. Я шел медленно, стараясь показать: я знаю, что делаю. Зрителям было все равно, а вот моему противнику нет.

Это был светловолосый мужчина примерно моего роста и сложения. Между ним и довольно высоким фехтовальщиком Джорджем больше различий. Я стоял против него, пока слуга в ливрее объявлял:

– В честь и ради удовольствия невесты и жениха дуэль будет продолжаться до первой крови или пока один из соперников не сдастся.

Я знал о первой крови. Это могло означать царапину, порез или глубокую проникающую рану. Я подумал, что на свадебных дуэлях принято обходиться царапиной, и глубоко вдохнул, напоминая себе, что в этой дуэли нельзя заходить слишком далеко.

Еще несколько формальностей, и дуэль началась.

Мы с противником медленно кружили, наблюдая, примечая, делая выводы, как и положено. Зрители молчали. В Риверсайде давно бы уже подняли гвалт и делали ставки. Я сделал ложный выпад, желая посмотреть, как он ответит, – но он ничего не сделал, только приподнял бровь и скривил губы. Разозлить его было нелегко. Схватка обещала быть дольше, чем я предполагал.

Мы дали клинкам немного «пообщаться», проверяя силы противника и стараясь не раскрывать свои подлинные возможности. Неожиданно он опустил высоко поднятое левое запястье и нанес удар понизу, как пикирующий сокол, но я почуял грядущий удар и легко отбил его. Мой противник удивленно отступил, чтобы дать себе время на переоценку и уйти от меня.

Когда они начинают отступать, они твои. Я наступал – вперед, вперед, вперед, быстро, не давая ему времени подумать, показывая каждый раз новые движения тем, кто способен был их оценить, стремясь произвести впечатление на всех. Он искусно отражал все мои выпады, но я не давал ему начать атаку самому и продолжал теснить.

С ним было приятно сражаться – мне было трудно коснуться его, но я знал, что у него нет ни единого шанса достать меня. Когда мы сблизились, скрестив крестовины гард, он прошипел:

– Что ты делаешь? Отступай!

Я понял его слова ровно настолько, чтобы выдохнуть:

– Что? Нет!

Он повернул клинок, так что мы описали полукруг, по-прежнему сблизившись.

– Это для их забавы! Они хотят видеть наступления и отступления!

Я отвел свое лезвие, так что острия наших шпаг едва соприкасались. Какое-то время мы топтались так, точно дети во время обучающих упражнений, кружа друг подле друга, скрещивая шпаги… Знатные гости были зачарованы. Они решили, будто что-то происходит, и начали подбадривать нас. Я увидел женское лицо, очень бледное; женщина сжимала в руках платок, словно существовала настоящая опасность. Были ли среди этих людей способные оценить мое мастерство?

Мой противник решил, что берет верх, что, приняв его предложение, я позволю ему решать, как закончится бой. С торжествующей улыбкой он начал яростную атаку.

Я отступил настолько, чтобы оценить расстояние, и поверх его клинка нанес удар в верхнюю часть груди – как можно осторожнее. Пошла кровь. Поединок завершился.

Мой противник поклонился, и слуга увел его. Я стоял на середине, в ушах у меня звенели крики «Кровь!» и «Браво!», и я не знал, что делать дальше. Слуга подал мне серебряную чашу с холодным питьем. Когда я осушил ее, благородные гости столпились вокруг, спрашивая, как меня зовут, давно ли я на службе у лорда Хастингса, принимаю ли комиссионные, с кем моя следующая схватка, где меня можно найти.

Честно говоря, для меня это было чересчур. Успех был замечательным, новая работа прекрасной, но эти люди, эти руки и головы, мелькающие вокруг после боя…

– Ричард Сент-Вир, – говорил я. – Меня зовут Сент-Вир, и меня можно найти в Риверсайде. В… «Девичьем капризе». Спасибо. Да, спасибо. Я должен… мне нужно очистить клинок. Правда. Это важно. Позвольте пройти…

– Конечно.

Молодой человек с мягкими вьющимися каштановыми волосами и красным камешком в ухе поднял руку так, что я мог ее видеть, и медленно положил ее мне на плечо. Когда он это сделал, окружающие немного отступили, и я исполнился благодарности к нему.

– Ты должен пойти и отдохнуть, мастер Сент-Вир, – сказал он. – Позволь помочь тебе.

Толпа перед нами расступилась. Он был в кружевах и бархате – один из них.

– Тебе заплатили? – спросил он. Я помотал головой. – Неважно. Конделл сейчас занят, зайдешь завтра.

Вместо того чтобы отвести меня на кухню, он направился к большим парадным дверям. На лестнице было прохладнее.