Книга Мертвых

В комнате никого не было, зато при очередной вспышке молнии Кроликов увидел в треснувшем зеркале… Нет. Не собственное отражение. Это хоть и был Кроликов, но совсем другой – с лицом, которое недавно парило над Москвой, образца две тысячи тринадцатого года, с тщательно ухоженной щетинкой на подбородке, аккуратной прической и подведенными глазами, в пиджаке, усыпанном стразами, и белоснежной сорочке с огромным мушкетерским воротником.

– А вот и ты! – произнес Кроликов-красавец, обращаясь к потрепанному жизнью Кроликову-бродяге. – Рад видеть!

Но судя по брезгливому выражению лица, отражение не испытывало особой радости при виде оригинала.

– З-з-з…

Понимая, что вместо приветствия получается что-то похожее на жужжание пчелы, Сергей сглотнул подкативший к горлу ком, облизнул губы.

– З-з-здрасте…

– Ну, и чё приперся? Соскучился? Ага. Вижу, что соскучился…

Гламурный Кроликов улыбнулся, и от улыбки этой сердце постаревшего Кроликова превратилось в осколок льда. Трещина на зеркале рассекала лицо отражения пополам, отчего половинки губ сместились, придав улыбке волчий оскал.

– А ты… Вы… Вы по-прежнему живете тут? – осторожно спросил настоящий Кроликов.

– Ты ведь сбежал. Смылся, когда запахло жареным. Смотался. А кому-то ведь надо следить за порядком в салоне. Дезертир хренов…

Сергей обиделся, хоть и понимал, что обижаться на свое отражение глупо, как, впрочем, и разговаривать с ним. Однако природная склочность мешала мыслить Кроликову рационально, и он возмутился:

– Заткнись! Кто ты такой, чтоб читать мне нотации?!

– Я тебя сейчас самого заткну!

Отражение вскинуло руку. Кулак с множеством перстней врезался в зеркальную поверхность. От удара сеть трещин сделалась гуще. В каждом из сегментов появилось отдельное отражение взбешенного молодца в пиджаке со стразами. Новый удар – и зеркало разлетелось на осколки. Они усыпали паркетный пол салона, и из каждого выпрыгнуло по миниатюрному Кроликову. Десять, пятнадцать или двадцать гномов, размахивая руками, с криками, заметались по комнате, обступая Сергея со всех сторон. Все они были разных размеров, соответствующих размерам осколков. Самый крупный карлик, который и взял на себя командование, доходил Кроликову до колена. Предводитель ткнул пальцем в Сергея, крича:

– Взять этого урода!

Гномы с верещанием смыкали кольцо вокруг Сергея, который от неожиданности и испуга выронил ножницы. Лилипут-главарь тут же воспользовался этим. Он схватил ножницы и воткнул лезвия в ногу Сергея. Толстая кожа «берца» немного защитила ногу, но боль все равно была адской. Кроликов взвыл и подпрыгнул. Хлоп-хлюп! Коснувшись пола, подошва раздавила мелкого гнома. На паркетном полу осталась лужа мерзкой слизи.

– Ага, твари! – завопил Сергей, тщательно растирая сапогом в кашу второго гнома. – Что, не нравится?!

Кроликов почувствовал себя Гулливером и запрыгал по салону, давя свои крошечные копии. К его удивлению, фраза «не нравится» не совсем точно описывала ситуацию. Гномы забыли о нем. Они бросились к своим раздавленным собратьям и начали их пожирать. Обеими руками запихивали во рты останки и жадно чавкали. Сергей был слишком занят уничтожением маленьких чудовищ и не сразу заметил происходившую метаморфозу: каннибализм благотворно отражался на росте гномов. От такого питания их размеры увеличивались. Чем меньше оставалось противников Кроликова на поле боя, тем крупнее они были. Когда Сергей остановился, чтобы оценить свои шансы на победу, лилипутов было всего пятеро, но четверо из них уже доходили Кроликову до колена, а главарь, вооруженный окровавленными ножницами, вырос до размеров трехлетнего ребенка. Вожак тоже замер на месте, закачался на высоченных каблуках и смерил Сергея таким взглядом, словно собирался сколотить для него гроб и уточнял высоту и ширину будущего изделия.

– Вот ты и влип! – улыбнулся карлик, поднимая ножницы. – Сейчас мы порежем тебя на кусочки, а потом сожрем!

– И не подавимся!

– Старое мясо!

– Гнилая человечинка!

– Ням-ням!

Сергей позволил высказаться каждому из противников, а сам, пока они делились своими кулинарными мнениями, потихонечку приближался к столу у разбитого зеркала. Туда, где лежало единственное напоминание о его нынешней жизни – автомат Калашникова. Кроликов уже понял, что все происходящее с ним – просто кошмар. Но боль в ноге говорила о том, что сейчас он имел дело с чем-то большим, нежели просто галлюцинация.

Сергей вспомнил фантастический рассказ «Призрак-V», прочитанный им в «Юном технике» еще в те ветхозаветные времена, когда он был простым пацаном. В рассказе том речь шла о планете, в атмосфере которой присутствовал некий бесцветный, не имеющий запаха газ, оживляющий детские кошмары. Оживляющий настолько, что прибывшие на планету космонавты становились жертвами собственных детских страшилок.

С ним сейчас происходило нечто подобное. Фобии и комплексы ожили, материализовавшись в карликов-каннибалов. И относиться к ним следовало серьезно. Если убить их в кошмаре, они исчезнут наяву. И наоборот – если злобные карлики прикончат его здесь, он умрет на самом деле. Как в том рассказе.