Книга Мертвых

Сергей перевалился со спины на бок и блевал, как показалось ему самому, не меньше десяти минут. Потом он смог застонать, а еще через минуту – даже позвать на помощь. Ответом ему была мертвая тишина. Лампы-подковы на потолке туннеля светили едва ли в четверть накала, и при этом освещении Кроликов увидел, что подземный ход с обоих концов завален искореженными решетками и гнутыми пластинами стен. Он сам отдал приказ швырнуть в недругов связку динамитных шашек, но никак не ожидал, что разрушения будут столь катастрофическими. Сергей оказался на уцелевшем отрезке туннеля. Один. Замурованный между завалами. Как только Кроликов осознал это, он завопил так, что против этого крика запротестовали его собственные барабанные перепонки:

– Боже, помогите! Хоть кто-нибудь! Господи, я не хочу здесь умирать!

Господь ничего не ответил своему верному рабу. Не подали голоса ни враги, ни сподвижники. Теперь Кроликов запаниковал всерьез. Он бросился к одному из завалов и попытался отодвинуть металлическую рухлядь. Прежде чем он понял тщетность своих усилий, прошло полчаса. Постанывая от боли в исцарапанных руках, Сергей побрел в другой конец туннеля, но после того, как осмотрел и этот завал, надежда вырваться из западни растаяла как дым.

– Отче наш, сущий на небесах…

Бухнувшись на колени, Кроликов перебрал все молитвы, которые знал, но чуда не произошло. Лишь несколько раз, словно издеваясь над несчастным, мигнули лампы.

Сергей перестал молиться, сел у стены и попытался обдумать свое положение, но в голову вместо спасительных мыслей лезли только картинки голодной смерти. «Дернул же меня черт швырнуть динамит! Хуже сделал только себе…»

От безысходности пророк не заметил, как уснул. Снились ему кошмары: он грыз собственные руки, чтобы утолить голод, и прокусывал вены, чтобы напиться хотя бы крови. Когда очнулся и открыл глаза, то поначалу решил, что ослеп – вокруг была кромешная темнота. Однако вскоре зрение адаптировалось к мраку. Оказалось, что лампы-подковы просто погасли.

– Просто?! Нет, не просто! – зарычал Сергей. – Теперь мне придется подыхать в темноте!

Став на четвереньки, Кроликов попытался оторвать одну из стенных панелей в надежде, что за ней будет хоть что-то. Но взрыв хоть и завалил туннель, но не нарушил герметичность стыков. Сергей вцепился в край панели, зарычал. Даже дикое отчаяние, пульсирующее внутри его черепной коробки и утроившее силы, не помогло ему отогнуть край панели. От этого увлекательного, но совершенно бесполезного занятия Кроликова оторвал шум осыпающегося бетона и скрежет металла. Кто-то пытался расчистить завал!

– Я здесь! Здесь! – Сергей вскочил и побежал к источнику шума. – На помощь!

На пол туннеля упал большой обломок бетона, и в лицо Кроликову ударил луч фонаря. Пророк прикрыл глаза ладонью.

– Слава Богу! Слава Богу… Вы вовремя!

Ничего не отвечая Сергею, в отверстие пролез бородатый мужик и принялся отряхивать свой комбинезон. За ним в туннель прощемились еще двое – такие же рослые и бородатые. Под скрещенными лучами их фонарей Кроликов почувствовал себя очень неуютно. Бородачи внимательно рассматривали Кроликова, а тот пытался определить, к какой из жуковских группировок принадлежат спасители. Но не смог.

– Кто вы?

– Мы-то? С нами все ясно. А вот ты кто такой?

– Я?

– Я, я… Головка от… Снаряда. Парни, а я его, кажись, узнал. Его раньше по телику часто показывали. Точно. Он. А фамилия у него… То ли… Зайкин, то ли Зверьков…

– Кроликов. Я Сергей Кроликов! – Бывший король гламура – и теперешний пророк – выпятил вперед грудь. – Кто вы?

– Точно. Кроликов. – Бородач продолжал игнорировать Сергея. – Из-за таких, как он, весь мир и превратился в говно.

– Да как ты смеешь?! – завопил Сергей. – Я…

В ответ бородатый громила сорвал с плеча автомат и ударил Кроликова прикладом так, что из глаз стилиста посыпались искры. Второй удар вырубил Сергея. Потом он несколько раз приходил в себя и вновь терял сознание. Его куда-то тащили. Сначала он видел над собой свод туннеля. Затем – по темному небу бешено прыгала луна. И снова – туннель. Очнулся Сергей от дуновения ветра, который гулял по мрачному, освещенному светом луны, помещению, врываясь через дыры в разбитых стеклах. Кроликов встал и осмотрелся. Бородатые исчезли, а место, куда его притащили, показалось смутно знакомым. Озарение снизошло на Сергея после того, как он увидел зеркало – огромное, во всю стену, в тяжелой золоченой раме, пыльное и покрытое лучами трещин, расходившимися от общего центра. Это зеркало Сергей когда-то лично заказал из Венеции. Оно стало главным украшением салона красоты, расположенного в старинном особняке, в самом сердце Москвы. Попадал в этот салон лишь узкий круг избранных. Даже деньги ничего не решали. Тому, кто удостаивался чести быть постриженным лично Кроликовым, требовалось быть членом особой тусовки. Сергей как-то даже отказал в обслуживании звезде бокса, не желая иметь дела с нуворишем – порекомендовал спортсмену обратиться в более дорогой и менее престижный салон.