Книга Мертвых

Корнилов выскользнул через приоткрытые ворота наружу. Постоял, убеждаясь в том, что гипносы не собираются нападать сразу, и обернулся.

– Поднимусь на холм и, если все нормально, подам знак.

Толик смотрел вслед уходящему другу и думал о том, насколько ответственными и самоотверженными могут быть люди даже в этом, съехавшем с катушек и переоценившем былые ценности, мире. Корнилов даже и мысли не мог допустить о том, чтобы просто уйти, вернуться в Метро и вспоминать Жуковку как одно из своих приключений. Он имел неосторожность назваться груздем и теперь без колебаний лез в кузов. Считал, что обязан спасти жителей Рублевской Империи, которых их беспощадный фараон приговорил к смерти.

Обвешанный оружием и подсумками с запасными рожками, Бронкс устроился рядом с Томским. Кальман появился через несколько минут и протянул Анатолию винтовку, отобранную гипносами.

– Вот, нашел. Решил, что тебе пригодится.

– Спасибо, Серега. «Крыс» – хорошее оружие. Интересно только, почему Хмельницкий не прихватил с собой свою любимую «компрессионку».

– До винтовки ли ему было? Твой дружок Корнилов свалился как снег на голову.

– Может быть, может быть…

– Он возвращается! – воскликнул Бронкс. – Наверное, что-то заметил… Видно высовываться нам пока рано.

– Тихо!

Томский никак не мог взять в толк, почему, появившись на вершине холма, Корнилов ведет себя так странно: «Не подал знака потому, что заметил что-то подозрительное? Тогда почему идет так беззаботно, словно прогуливается?»

Толику очень хотелось видеть лицо Юрия. Знать, что скрывается под серой резиной противогаза.

– Что там? – не выдержал Анатолий, когда Корнилов приблизился к бункеру. – Где гипносы?

– Все чисто, – ответил Юрий. – Все в порядке.

– Можно выходить?

– Ага. Можно. Нас там давно дожидаются…

– Где? Кто дожидается?!

Вместо ответа Корнилов сомкнул ладонь на стволе «Крыса», резким движением вырвал ее у Толика, а затем обрушил приклад на голову друга. Томский уткнулся лицом в бетон. Бронкс вскинул автомат, но Юрий в один прыжок оказался рядом, схватил «калаш» за ствол, отвел его в сторону и впечатал кулак в лицо толстяку. Пока Бронкс со стонами прижимал ладони к разбитому носу, Юрий занялся растерявшимся Кальманом.

– Ни с места. Брось автомат!

Телещагин выполнил приказ, пробормотав себе под нос какой-то маловразумительный протест. Корнилов подошел к воротам и ударом ноги распахнул одну створку настежь. Из травы один за другим поднимались голые, грязные существа с горящими глазами. Их оказалось не меньше трех десятков. Все они бросились к гаражу и со всех сторон обступили четверых мужчин.

Когда Корнилова, Томского, Кальмана и Бронкса выводили из бункера, за этой сценой с разных сторон наблюдали двое: один – в резиновом, испачканном кровью фартуке, и другой – однорукий – в черном, проклепанном стальными кругляшами комбинезоне и «берцах» с розовыми шнурками. Кожа лица второго – те ее части, что не были спрятаны под респиратором и солнцезащитными очками – была не просто бледной, а белой, как мел.

Дождавшись, когда Хмельницкий, гипносы и пленники скроются из вида, мужчина этот снял очки, спрятал их в нагрудный карман комбинезона, на котором красовалась эмблема в виде двух скрещенных пистолетов и надписи «bang-bang». Теперь стало видно, что лицо незнакомца покрыто толстым слоем грима, а глаза обведены черной краской. Мужчина поднял руку, чтобы откинуть свисавшую на глаз косую челку. Покачал головой.

– Что скажешь, эмо-бой? Да. Они мне не нравятся. Всегда не нравились, а в последнее время – особенно. Но разве это мое дело? Нет, конечно же, не мое…

Спускаясь с холма в низину, мужчина воткнул в уши наушники плеера и зашагал по тропинке, кивая головой в такт музыке.

Однако наслаждаться любимыми мотивчиками ему пришлось недолго. В стороне от тропы зашевелились кусты. Однорукий заметил это слишком поздно и почему-то первым делом потянулся к карману, в который недавно спрятал очки. Однако рука, словно уткнувшись в невидимую преграду, замерла на половине пути. Из кустов высунулась голова гипноса. Выходя на тропу, мутант не отрываясь смотрел на человека.

– Вот тебе и не мое, – прошептал эмо. – Дело…

Лицо его окаменело. Движения сделались дергаными, механическими, и он послушно направился вслед за мутантом. Уже в обратную сторону.

Часть третья

Умираю, но не сдаюсь

Глава 17

Звезда в шоке

Возможно, Сергей Кроликов – бывший стилист, а теперь духовный лидер жуковских приверженцев Армагеддона, – так и продолжал бы пребывать в блаженном небытии, но останься он в таком состоянии чуть дольше, и ему пришлось бы захлебнуться в собственных рвотных массах, повторив подвиг солиста «AC/DC». Но пророк не пожелал следовать примеру Бона Скотта[10]и очнулся в тот момент, когда содержимое желудка поперло наружу.