поезда позади – и что же?на кого я теперь похожа?и во что я теперь не верю?и неверие – почему?поезда позади – и ладно.все выходит мирно и складнои, казалось бы, вроде вернодля приехавшей ни к кому.поезда позади – теперь что?очень странно на этой конечной:здесь за временем гонятся люди,и никто не питает иллюзий,а на деле боится вслухих признать – показаться чище,в этом сказочном городе шлюхи – с таким же доходом – нищих.«я в порядке» – звучит как шутка.мне, признаться, немного жуткоосознание промежутка(в то же время – финала) в формеметаллических нервных колец.но я рада. теперь я здесь,в этом городе битых айфонови – значительно реже – сердец.
Письма для Гленды
Елизавета Веселкова. г. Санкт-Петербург
От автора:
Мне 26 лет, я родилась в уральском городе Екатеринбурге. Окончила филологический факультет, а значит, не только не могла удержаться от соблазна бумагомарания, но была на него практически обречена. Окончив университет, неожиданно переехала в Питер. Признаюсь, что это удивляет меня до сих пор. Искать в написанном мною мой родной город бессмысленно – его там нет. Однако все чаще и чаще лучше всего пишется мне там, где я выросла. Может быть, это значит, что юность осталась позади. Питер – это моя влюбленность, которая не могла бы быть такой глубокой, если бы сквозь лицо города не просвечивали лица тех, кого я люблю; живущих в нем – близких и далеких.
Я часто посвящаю свои стихи. Для меня это – все равно что сделать подарок. Стихотворение может быть написано о ком-то совсем другом. Заставить меня захотеть посвятить вам стих очень просто – достаточно, к примеру, просто меня смутить. Или усмехнуться мне в ответ. Или сказать, что вы тоже любите этот фильм.
Если убрать эмоции – останутся детали. Я мало публиковалась. Я больше люблю общаться с музыкантами, чем с поэтами. Я знаю, что мои стихи больше нравятся женщинам, чем мужчинам. И я очень благодарна моей семье – никакой университет и никакой выбранный на карте город не помогли бы мне так, как она.
© Веселкова Е., 2015
«Полюс за полюсом, стих за стихом…»
Полюс за полюсом, стих за стихом.Крошки сметая со скатерти пыльной,День проскользнул – невесомый рассыльный,Веруя в дружбу, стремясь за грехом.День промелькнул, как любовник спешаК женщине, сонно глядящей в пространство —Не различая заснеженных станций,Пеплом себе на колени кроша.От Пенелопы до острова сна,От арифметики – к синусу бреда.Он подгоняет состав. Он приехалВ город, в котором почти не дышал.Серый и знобкий, вокзальный рассветОн пронесет с собой прямо до дома.Жизнь протекает – законами Ома,Джоуля, Кельвина? Он не поэт.Жизнь протекает – остывшей водой,Сессией, квестом, ночным недосыпом.Он что-то важное мимо просыпалИ, как обычно, прошляпил билет.Выйди, пойди по пустой мостовой.Пиво в ноябрьском заснеженном парке…Год догорает, но как-то насмаркуИ не всерьёз попрощавшись с тобой.Год догорает. Домой, так домой.… Женщина спит, занавесив окно,Руку прижав к подлокотнику кресла.И по-кошачьи нагретое местоЕй возвращает по кругу тепло.
«Из бабочки выходит серый волк…»