Читаем Код креативности. Как искусственный интеллект учится писать, рисовать и думать полностью

Разумеется, речь идет об устремлениях Колтона, создателя алгоритма, а не самой программы, но цель работы вполне ясна: чтобы алгоритм можно было считать самостоятельным художником. Колтон хочет не столько использовать алгоритмы в качестве средства выражения творчества человека, сколько внедрить творческое начало в машину. Painting Fool – это работающий и развивающийся алгоритм, в котором сейчас более 200 000 строк программного кода на языке Java, управляющих его произведениями.

Одним из ранних проектов Колтона было создание алгоритма, который должен был писать портреты посетителей галереи. Результаты вывешивались затем на стенах галереи в рамках выставки под названием You Can’t Know My Mind[52]

. Эти портреты должны были быть не просто фотографиями посетителей, снятыми цифровой камерой. Портрет – это картина, отражающая какие-то аспекты обоих внутренних миров – художника и модели. В данном случае художником был алгоритм, не имеющий внутреннего мира; поэтому Колтон решил создать такой мир алгоритмическими средствами. Алгоритм должен был выражать некоторое эмоциональное состояние или настроение (даже не будучи способен его ощущать).

Колтон не хотел, чтобы настроение выбиралось при помощи генератора случайных чисел – такое решение казалось ему бессмысленным. В то же время ему нужен был некий элемент непредсказуемости.

Он решил, что алгоритм должен будет прочесть много статей из свежего выпуска газеты Guardian и это будет определять его эмоциональное состояние. Мое настроение, несомненно, может улучшаться или портиться при чтении утренних газет. Если я прочитаю, что «Арсенал» проиграл в Кубке Англии команде «Ноттингем Форест» со счетом 4: 2, это с большой вероятностью приведет меня в самое мрачное расположение духа. Мои родные знают, что в таких случаях ко мне лучше не приближаться, а, например, известие о скором выходе заключительного сезона «Игры престолов» вполне может привести меня в состояние возбужденного ожидания.

Программисты не могли предсказывать состояние алгоритма, так как не знали, какую статью он будет просматривать в тот момент, когда ему предложат написать портрет. Вместе с тем Painting Fool выбирал стиль, в котором он работал, исходя из определенных рациональных соображений.

Когда посетитель начинал позировать для портрета, алгоритм просматривал какую-либо статью в поисках слов и фраз, которые могли бы выражать настроение этого материала. Если статья была о взрыве, устроенном террористом-смертником где-нибудь в Сирии или Кабуле, портрет получался серьезным и мрачным. Колтон называет такие решения «объяснимо непредсказуемыми». Стиль портрета выбирается не случайным образом – это решение может быть объяснено, – но предсказать его трудно.

Иногда алгоритм настолько угнетало прочитанное, что он отказывался принимать посетителей, заявляя, что у него нет настроения писать. Однако прежде, чем они уходили, он объяснял свое решение, цитируя ключевую фразу из прочитанной статьи, которая привела его в столь депрессивное состояние. При этом он подчеркивал: «Никакие случайные числа в принятии этого решения не использовались».

Колтон считает, что способность формулировать и излагать свои решения – важная составляющая диалога художника со зрителем. Каждый из портретов на выставке сопровождается комментарием, в котором предпринимается попытка описать внутренний мир алгоритма и проанализировать, насколько произведение алгоритма, по его мнению, достигает поставленной цели. Колтон говорит, что именно этих двух элементов ему не хватало в программе AARON.

Я спросил Колтона, считает ли он, что творческое начало исходит от него самого и какую часть творчества он приписывает алгоритму. Колтон честно ответил, что доля участия алгоритма в создании этих произведений составляет процентов десять и что он стремится со временем изменить это соотношение сил.

Он предложил критерий, по которому можно будет определить, что этот момент наступил: «Когда-нибудь Painting Fool начнет создавать осмысленные и интригующие произведения искусства, которые будут нравиться другим людям, но не понравятся нам, авторам программы. В такой ситуации трудно будет утверждать, что эта программа – всего лишь продолжение нас самих».

По мнению Колтона, одна из проблем сращивания вычислительных технологий с художественным творчеством состоит в том, что вычислительные технологии питаются духом решения задач. Разработать алгоритм, способный победить лучшего игрока в го. Создать поисковую программу, умеющую находить в интернете самые информативные сайты. Подобрать человеку идеального партнера. Но творчество не есть решение задач.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек Мыслящий. Идеи, способные изменить мир

Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь
Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь

Мы считаем, что наш мир во многом логичен и предсказуем, а потому делаем прогнозы, высчитываем вероятность землетрясений, эпидемий, экономических кризисов, пытаемся угадать результаты торгов на бирже и спортивных матчей. В этом безбрежном океане данных важно уметь правильно распознать настоящий сигнал и не отвлекаться на бесполезный информационный шум.Дэвид Иглмен, известный американский нейробиолог, автор мировых бестселлеров, создатель и ведущий международного телесериала «Мозг», приглашает читателей в увлекательное путешествие к истокам их собственной личности, в глубины загадочного органа, в чьи тайны наука начала проникать совсем недавно. Кто мы? Как мы двигаемся? Как принимаем решения? Почему нам необходимы другие люди? А главное, что ждет нас в будущем? Какие открытия и возможности сулит человеку невероятно мощный мозг, которым наделила его эволюция? Не исключено, что уже в недалеком будущем пластичность мозга, на протяжении миллионов лет позволявшая людям адаптироваться к меняющимся условиям окружающего мира, поможет им освободиться от биологической основы и совершить самый большой скачок в истории человечества – переход к эре трансгуманизма.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Дэвид Иглмен

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Голая обезьяна
Голая обезьяна

В авторский сборник одного из самых популярных и оригинальных современных ученых, знаменитого британского зоолога Десмонда Морриса, вошли главные труды, принесшие ему мировую известность: скандальная «Голая обезьяна» – ярчайший символ эпохи шестидесятых, оказавшая значительное влияние на формирование взглядов западного социума и выдержавшая более двадцати переизданий, ее общий тираж превысил 10 миллионов экземпляров. В доступной и увлекательной форме ее автор изложил оригинальную версию происхождения человека разумного, а также того, как древние звериные инстинкты, животное начало в каждом из нас определяют развитие современного человеческого общества; «Людской зверинец» – своего рода продолжение нашумевшего бестселлера, также имевшее огромный успех и переведенное на десятки языков, и «Основной инстинкт» – подробнейшее исследование и анализ всех видов человеческих прикосновений, от рукопожатий до сексуальных объятий.В свое время работы Морриса произвели настоящий фурор как в научных кругах, так и среди широкой общественности. До сих пор вокруг его книг не утихают споры.

Десмонд Моррис

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Биология / Психология / Образование и наука
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса

«Эта книга о Питере Диамандисе, Берте Рутане, Поле Аллене и целой группе других ярких, нестандартно мыслящих технарей и сумасшедших мечтателей и захватывает, и вдохновляет. Слово "сумасшедший" я использую здесь в положительном смысле, более того – с восхищением. Это рассказ об одном из поворотных моментов истории, когда предпринимателям выпал шанс сделать то, что раньше было исключительной прерогативой государства. Не важно, сколько вам лет – 9 или 99, этот рассказ все равно поразит ваше воображение. Описываемая на этих страницах драматическая история продолжалась несколько лет. В ней принимали участие люди, которых невозможно забыть. Я был непосредственным свидетелем потрясающих событий, когда зашкаливают и эмоции, и уровень адреналина в крови. Их участники порой проявляли такое мужество, что у меня выступали слезы на глазах. Я горжусь тем, что мне довелось стать частью этой великой истории, которая радикально изменит правила игры».Ричард Брэнсон

Джулиан Гатри

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию. Свое путешествие он заканчивает на Занзибаре у берегов Восточной Африки. Описывая «новую Большую Игру», которая разворачивается в Индийском океане, Каплан отмечает, что основная ответственность за приведение этой игры в движение лежит на Китае.«Регион Индийского океана – не просто наводящая на раздумья географическая область. Это доминанта, поскольку именно там наиболее наглядно ислам сочетается с глобальной энергетической политикой, формируя многослойный и многополюсный мир, стоящий над газетными заголовками, посвященными Ирану и Афганистану, и делая очевидной важность военно-морского флота как такового. Это доминанта еще и потому, что только там возможно увидеть мир, каков он есть, в его новейших и одновременно очень традиционных рамках, вполне себе гармоничный мир, не имеющий надобности в слабенькой успокоительной пилюле, именуемой "глобализацией"».Роберт Каплан

Роберт Дэвид Каплан

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Комично, как все химично! Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется
Комично, как все химично! Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется

Если бы можно было рассмотреть окружающий мир при огромном увеличении, то мы бы увидели, что он состоит из множества молекул, которые постоянно чем-то заняты. А еще узнали бы, как действует на наш организм выпитая утром чашечка кофе («привет, кофеин»), более тщательно бы выбирали зубную пасту («так все-таки с фтором или без?») и наконец-то поняли, почему шоколадный фондан получается таким вкусным («так вот в чем секрет!»). Химия присутствует повсюду, она часть повседневной жизни каждого, так почему бы не познакомиться с этой наукой чуточку ближе? Автор книги, по совместительству ученый-химик и автор уникального YouTube-канала The Secret Life of Scientists, предлагает вам взглянуть на обычные и привычные вещи с научной точки зрения и даже попробовать себя в роли экспериментатора!В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Нгуэн-Ким Май Тхи

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
История Византии
История Византии

Византийская империя. «Второй Рим».Великое государство, колыбель православия, очаг высокой культуры?Тирания, безжалостно управлявшая множеством покоренных народов, давившая в подданных всякий намек на свободомыслие и жажду независимости?Путешественники с восхищением писали о блеске и роскоши «Второго Рима» и с ужасом упоминали о жестокости интриг императорского двора, о многочисленных религиозных и политических распрях, терзавших империю, о феноменально скандальных для Средневековья нравах знатных византийцев…Византийская империя познала и времена богатства и могущества, и дни упадка и разрушения.День, когда Византия перестала существовать, известен точно: 29 мая 1453 года.Так ли это? Что стало причиной падения Византийской империи?Об этом рассказывает в своей уникальной книге сэр Джон Джулиус Норвич.

Джон Джулиус Норвич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература