Кодекс скверны. Разжигая Пламя

Голова совсем отказывалась соображать, но придумать легенду нужно. Восемьдесят Третья наверняка спросит, да и другие тоже. Никто не должен знать, во что он вляпался. Лучше не сомневаться в угрозах Хорька: все они для свободных – грязь под ногами, казнили их и за меньшие провинности. Далеко ходить не надо, стоило только вспомнить Пятого. Да что там, в прошлом месяце вздёрнули одного сервуса за бочонок вина, стащенный им из королевских запасов. Вот она – цена жизни осквернённого.

Слай отметился у стражников, охраняющих ворота в часть, и, пропустив мимо ушей ехидные насмешки над его побитой рожей, отправился прямиком к душевым: не мешало бы привести себя в порядок, переодеться.

От горячей воды тело ломило, щипало кожу, но вскоре полегчало, даже мысли стали связнее, а дрожь в руках постепенно сошла на нет. Побег теперь казался единственным верным решением. Проскользнуть незаметно мимо охраны даже вдвоём не составит труда. Сначала можно пойти к Седому: тот поможет связаться с Пером, а он с Твин переждёт в туннелях. Город рядом, припасы как-нибудь раздобудут. Чёрт, да с его хистом – это плёвое дело. А когда Легион отправит ищеек по их следу, они давно уже будут в Исайлуме.

Конечно, Севир может и отказать им, но свет клином на поселении не сошёлся. Вон уруттанцы ведь как-то живут! Можно и к ним податься, вдруг примут. Кому помешают лишние руки, способные держать меч?

Осталось только уговорить Твин. Порой она бывает упряма до безобразия, но если рассказать ей правду – должна согласиться. Смерговы бубенцы, да их ждёт свобода! Об этом раньше они и мечтать боялись, а вот оно как оказывается: стоит лишь захотеть.

Вот только если Хорёк сдержит обещание и казнит остальных… Как тогда жить с этим? Всех освободить не получится, силёнок не хватит, да и не согласятся они. У них есть принцесса со своими россказнями о светлом будущем. Разве что Харо захочет пойти, но это тоже под большим вопросом, особенно после той драки.

Да уж, непростой выбор. Что дороже: одна жизнь или дюжина? Конечно, любой бы сказал, что дюжина, ни на минуту не задумываясь, но для него жизнь Твин стоит сотен тысяч чужих. Лучше пусть это решение будет только на его совести, как-то свыкнется со временем.

С мыслями о предстоящем, Слай наконец пришёл в себя, даже дышать стало легче. Надежда – чудовищно сильная штука. Она способна разжечь не просто огонёк – неудержимое пламя, дай ей только волю. И он дал. Теперь дело оставалось за малым.

На подходе к загону его кто-то тихо окликнул. Заглянув за угол, Слай с удивлением обнаружил там Лию.

Только этого не хватало, гиена её подери!

– Что ты здесь делаешь?

– Ты где пропадал?! – она схватила его за руку, требовательно глядя в глаза. – Что с твоим лицом? Кто тебя так?

– С королём на бои ездил.

– Правда? И когда же?

– Вчера.

Лия недоверчиво прищурилась:

– Странно… Как раз вчерашним вечером я видела его собственными глазами.

– Да что ты привязалась! – не было сил даже оправдываться. Пускай думает, что хочет. – Уходи, не до тебя сейчас.

– Пойдём со мной, – Лия обвила руками его шею. – Выпровожу остальных, побудем наедине.

Слай небрежно отцепил её руки:

– Лучше держись от меня подальше, Лия. Мы не пара, поверь.

– Всё из-за этой сучки, да?

– А это уже не твоего ума забота, – грубо, но иначе не получилось бы, слишком она к нему привязалась. К тому же давно пора это прекратить. Твин – единственная, кто ему по-настоящему нужен.

– Пошёл ты… Мудак! – она с размаху влепила ему звонкую пощёчину и выбежала из части.

В глубине души неприятно кольнула совесть: зря он так с девчонкой, можно было и помягче от неё избавиться. Ничего, переживёт как-нибудь, жизнь вообще чертовски несправедлива и даже минуту счастья приходится чуть ли не выдирать зубами.

Замаскировавшись, он пробрался в загон. Почти все уже дрыхли после очередного длинного дня. Разве что Триста Шестой о чём-то спорил полушёпотом с Девятнадцатым. Твин крепко спала, уткнувшись носом в скомканное покрывало. Слай склонился над ней, коснулся губами щеки, стараясь не разбудить.

«Никто не посмеет тронуть тебя даже пальцем, моя маленькая! Мы сбежим, только ты и я, плевать на остальных.»

Бесшумно забравшись на своё место, он накрылся с головой, радуясь, что удалось остаться незамеченным. Стоило только закрыть глаза, как он тут же провалился в тяжёлый, тягучий как смола сон.

***

– Только не говорите, что поверили ублюдку, – Шед сложил руки на груди и прислонился плечом к дверному косяку.

– Не мелите чепухи, – отозвался Корнут, выдвигая ящик стола. – Мальчишка даже лгать толком не умеет.

– Я бы мог развязать ему язык.

– Мне это и не нужно. Вряд ли этому выродку известно хоть что-нибудь ценное.

Шед озадаченно почесал затылок:

– Тогда для чего весь этот спектакль, господин советник? Я целый день проторчал в этом чёртовом подвале, даже пожрать толком не удалось.

Корнут покрутил в пальцах пузатый мешочек, под завязку набитый золотыми, и бросил детективу. Тот ловко перехватил его на лету и торопливо сунул в карман куртки.